"Фантастика 2023-192". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Остановились они в лучшем постоялом дворе в три этажа (рекомендованном случайно встреченным бывалым путешественником), мало чем отличавшемся от обычной гостиницы 19 века, виденной Сашкой в репродукциях. А в цоколе его размещался натуральный ресторан, в котором по вечерам играл оркестр. В ресторане на десерт подавали даже кофе и уже по-венски, то есть со сливками и сахаром. Усовершенствия в номерах, конечно, напрашивались, — "что ж, может и займусь на досуге…. Но пока визит к Кайзерлингу, посланнику российскому — что-то он мне скажет?"
Глава пятая. Августейшая аудиенция
—
— Речь идет о том, жить ее детям или умереть, — с укоризной напомнил беспардонный парвеню. — Или жить с обезображенным лицом. Это императорской-то дочери? Изысканной, созданной для витания в эмпиреях?
— А Вы гарантируете действенность этого метода? Ладно, уже ведь спрашивал…. Хорошо, я обращусь к Кауницу, но там на подступах к Марии-Терезии есть еще Хотек….
— Обратитесь сегодня же и лучше бы прямо со мной….
— Молодой человек! Есть же пределы, за которые не должен выходить воспитанный человек….
— Тут в моем воспитании пробел, пожалуй. Но если за Вашей спиной упадет бомба и я, вместо деликатного о том предупреждения, просто столкну Вас на землю и прикрою собой, Вы будете сильно на меня разгневаны?
Посланник метнул взгляд на упрямого посетителя и вдруг рассмеялся:
— Нет. И да, можете составить мне компанию, все равно Кауницу придется с Вами знакомиться — так почему бы не сегодня?
В итоге всего через два дня Алекс Чихачев, преобразив себя до максимального предела великолепия, стоял в одной из малых гостиных дворца Шенбрунн перед самой великой императрицей Священной Римской империи. Мария-Терезия оказалась поразительно похожа на свой портрет в зрелом возрасте, но в связи с поводом к аудиенции ее облик был сейчас строгим, и Сашка на мгновенье заробел. Впрочем, увидев напросившегося на приватный разговор (стоявший чуть сзади Хотек в счет не шел) весьма пригожего молодца, императрица удивилась и улыбнулась:
— Это Вы — Алекс Чихачев? Мне сказали, что Вы Mediziner?
— Нет, Ваше Величество, я скорее инженер. Вот удостоверение моей личности, подписанное императрицей Елизаветой Петровной.
Сашка протянул бумагу Марии-Терезии, но та не подняла руки, бумагу же взял ловко министр.
— Так что герр русский инженер хотел сообщить мне столь важного?
— Речь пойдет о судьбе Ваших детей, гнедиге фрау, и о том, как суметь предотвратить их возможную гибель от оспы….
Время аудиенции уже заканчивалось (императрица поручила Хотеку связать герра Чихачева с придворным врачом, Герардом ван Свитеном и провести незамедлительно пробные прививки), как вдруг Мария-Терезия вновь повернулась к Алексу:
— А ведь мне про Вас уже писали, Александр Чихачев. Приятельница моя, София Доротея, мать врага заклятого. Знаете такую?
— Имел счастье быть знакомым, в Ганновере.
— Так она писала о Вас не как о враче или инженере, а как о весьма занимательном светском человеке и большом выдумщике. Это все Вы?
В ответ Сашка чуть развел руками и дернул вниз
— Вот-вот, она и писала, что Вы ее постоянно смешили. А еще о том, что придумали новый, совершенно волшебный танец. Не покажите ли мне?
— Пригласите сюда самую подвижную из Ваших фрейлин, мадам, и скрипача, умеющего воспроизводить мелодию с голоса — и вскоре Вы сможете увидеть, как танцуется вальс.
— Вальс? Танец связан как-то с лесом?
— Именно так. Танцующая пара находится будто в лесу и лавирует в связке между деревьев….
Вечером Сашка и Кристиан устроили прощальный ужин в ресторане гастхауза: принц тоже побывал на аудиенции у своей тетки, где получил милостивое приглашение на службу ее Величеству в качестве командира роты лейб-гвардии кирасирского полка. Полк расквартирован хоть и в Вене, но отлучки из него будут для Кристиана затруднительны — пока он не докажет отцам-командирам своей выучки и служебного рвения. Вот потом, через полгода….
— А как Вы, Алекс, убедили императрицу сделать прививки? Впрочем, что я говорю, конечно, убедили — Бог наградил Вас необыкновенным даром речи. Но как все прошло?
— С перевыполнением. Теперь я придворный лекарь, композитор и танцмейстер, а в скором времени буду, наверное, и пекарь, так как многих кушаний, про которые мне говорили, что они "венские", здесь еще готовить не умеют. Вижу, Вас томит вопрос, что за кушанья? Например, шницель из телятины. Надо взять ее пластик, отбить молотком с обеих сторон, посолить, поперчить и посыпать сушеными травками типа эстрагона или розмарина. Потом обмакнуть во взбитое яйцо, обвалять в муке, снова в яйце и под конец в сухарной крошке. Прожарить с обеих сторон на сковороде с большим количеством масла — и на тарелочку, пожалуйте кушать. Только осторожно: можно отгрызть в припадке аппетита пальцы.
— О-о! А если взять пластик свинины?
— Категорически не советую: в этом случае точно пальцев лишитесь.
Следующие дни слились для Сашки в сплошную круговерть: изготовление и испытания вакцины (он сбросил это, конечно, на профессионального хайлькундига, но присутствовать пришлось), разучивание с придворным оркестром вальсовых мелодиий, а также любезных сердцу попаданца пьес Вивальди (тут тоже упаривался капельдинер, но толчок давал Крылов), ну а затем Алекс попадал в нежные ручки четырех сиятельных принцесс (вернее, они попадали в его хваткие руки, которыми он крутил, вращал, притягивал и отталкивал). Большинство принцесс, впрочем, были совсем дети, но вот Мария Анна шестнадцати неполных лет….
Сашка, танцуя с ней или разговаривая, старался в глаза не смотреть: Анна ослепляла и повергала в дрожь. Когда же удалось рассмотреть ее исподтишка, он поразился сходству старшей дочери с отцом, Францем Стефаном Лотарингским, имевшим фамильную внешность дома Оранских: нос с горбинкой, задорные карие глаза, полные губы и склонный к оплыванию подбородок. Но, но…. Во внешности дочери эти фамильные черты чудесным образом видоизменились: нос стал изящен, подбородок не думал пока оплывать, а овал лица был столь аристократически совершенен и в цвете нежных щек так искусно сочетались белизна и алые краски, что сердце студента таяло со скоростью льда, попавшего на сковородку…. А тут еще ее глаза, мгновенно проникающие в суть похотливой мужской душонки….