"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19

Шалашов Евгений Васильевич

– Неужели и по Закону Божию удовлетворительно? – изумился Владимир Ильич. – Насколько помню, по нему у всех бывало только «отлично». Вон, даже и у меня, хотя аттестат «некруглый».

Ишь, скромничает Владимир Ильич. Аттестат-то да, «некруглый», с одной четверкой. Помню это со школьной скамьи, равно как и то, что ее поставил Федор Михайлович Керенский [100] . А вот отчего у меня по Закону Божиему «удовлетворительно», сложно сказать. Может, Володя Аксенов, подобно одному из литературных героев, подсыпал своему законоучителю махорку в тесто [101] ? Чтобы отвлечь внимание от отметок, сказал:

100

Керенский

Ф.М.
– директор Симбирской гимназии. Считал, что логику знает на «отлично» только он сам, а всем остальным ставил «хорошо».

101

Надеюсь, моим читателям не нужно растолковывать, что это за персонаж?

– Так что, не стоит брать в наркоматы плохих учеников. А денежную реформу Николай Николаевич вы сами проведете. Задействуете ученых.

– Тогда, Владимир Иванович, кого посоветуете взять в наркомат? – поинтересовался нарком финансов. Это он так иронизирует? Мол – суди не выше сапога? Но нет, не похоже.

– Я не бог весть какой знаток, но в Архангельске слышал о Леониде Юровском.

– Юровский – автор книги по теории цен? – спросил Крестинский.

– Кажется, да, – кивнул я. – Еще предложил бы Николая Дмитриевича Кондратьева.

– Кондг’атьев – талантливый экономист, – кивнул Владимир Ильич. – Но он, кажется, из бывших эсеров? И как бы не член «Союза возг’ождения России»?

Если бы мне еще помнить всех членов «Союза Возрождения», кроме главы Северного правительства Чайковского, я был бы гением. Но на всякий случай кивнул:

– Ученый талантливый, потому только арестовали и даже не расстреляли.

– Кондратьев сейчас трудится в сельскохозяйственной академии. Что-то там уже создал, – пояснил Крестинский. – Кажется, конъюнктурный институт, наподобие американских. Захочет ли он?

– Так забиг’айте его к себе, вместе с институтом, – хмыкнул товарищ Ленин. – Вон, если Владимир Иванович сказал, что не расстреляли из-за его таланта, так пусть потрудится. А захотеть – захочет. В крайнем случае, товарища Аксенова попросим с ним поговорить, он убедит.

– Еще, Владимир Ильич, уж коли мы о деньгах заговорили, и о дальнейшем развитии страны, – начал я, подбирая слова. – Есть у меня один «пунктик» – развитие русского севера. Как-никак, провел там полтора года, немного изучил этот край. Мне кажется, у него огромные перспективы. Может, есть смысл составить докладную записку для Совнаркома?

– Безусловно, – кивнул Владимир Ильич. – Но желательно – покороче. Сами понимаете, чем больше текста, тем меньше к нему внимания.

Глава четырнадцатая. Даешь металлургию!

Два часа просидел в Борисоглебском переулке. Надо же иной раз показать подчиненным, что их начальником является товарищ Аксенов, а не товарищ Бокий, правильно? Но мой «показ» являлся символическим, потому что по собственному опыту знаю – нет хуже внезапного появления начальника, который после длительного отсутствия начинает руководить, расстраивая уже созданные схемы и планы. Посему, я просто послушал своего заместителя, покивал, похвалил его за проявленную инициативу – завербовать парочку сотрудников НКИД из числа шифровальщиков, направляемых в Афганистан, пообещал подкинуть на нужды нашего отдела немножко валюты (зря что ли тащил?) и с чистой совестью умотал на Лубянку, в собственный кабинет, где мне никто не станет мешать. Останусь здесь – придется заниматься непосредственными функциональными обязанностями, с которыми я в данный момент не справлюсь. Надеюсь, не нужно пояснять, почему? Чтобы вникнуть в суть дел, мне нужно не меньше недели, а лучше двух. А Бокий, проводив взглядом начальника отдела, вздохнет с облегчением и продолжит прерванную работу.

Но все-таки, чтобы Глебу Ивановичу жизнь медом не казалась, поставил ему задачу – разыскать на Сухаревском

рынке одного любопытного юношу, поющего песни, доставить на Лубянку, оформив задержанного на меня. Зовут Тимофей, при себе имеется гитара, пользуется чрезвычайным вниманием как среди продавцов и покупателей, так и среди криминальных элементов. Для чего мне понадобился певец, пояснять не стал, да и не дело начальника растолковывать подчиненным собственные приказы. Глеб Иванович, будучи человеком дисциплинированным, тоже не стал заморачиваться вопросами. Его дело маленькое – получить приказ и исполнить. Вернее – перепоручить кому-то из подчиненных.

И вот, я сижу в собственном кабинете, обложившись бумагами, среди которых имеется «Атлас Российской империи», и мои собственные разрозненные черновые наброски, которые я вел еще с Архангельска.

Итак, с чего же начать? Можно рассказать о Северном морском пути, о стратегическом значении русского севера, о Кольском полуострове, как базе для будущего Военно-морского флота России, но об этом не стану. Да и неладно будет, если я залезу в чужой «огород» – пусть об этом пишут адмиралы, а среди них есть умнейшие люди. А еще можно рассказать о полезных ископаемых Кольского полуострова – железе, никеле, меди, цирконии, бериллии, а также апатитах. Впрочем, для чего нужен цирконий с бериллием, я не помню. Фосфорная кислота – тут более-менее понятно, равно как и значение фосфорных удобрений для сельского хозяйства Советской России. Остановиться, что ли, на Хибинском месторождении? Уже и не помню, исследовал ли его Ферсман, или только собирается?

Но мы не ищем легких путей. Начну-ка я с конкретного предприятия, предназначенного для выпуска чугуна и стали. Значит, вначале, немного патетики, почерпнутой из работ товарища Ленина – Российской Советской республике необходимо самостоятельно снабжать себя всеми главнейшими видами сырья и промышленности, а для развития социалистической промышленности потребуется металл. Много металла. И следует отойти от классических формул строительства металлургических предприятий: «на руде» или «на угле», а перейти на новый, революционный способ строительства – создавать производство поблизости от «потребителя» металла.

Скажу честно – идею я украл у академика Ивана Бардина, но отчего-то не стыдно. Покажите мне «попаданца», который бы что-нибудь не украл? А я ворую с чистой совестью, приближая торжество индустриальной революции в нашей стране. Значит, воровство с добрыми намерениями не есть кража. Опять-таки, по определению, кража – это тайное хищение чужого имущества, а я стану воровать совершенно открыто и абсолютно бескорыстно. Премии пока не изобретены, а орденов у меня целых два, хватит.

Идеальным «потребителем» я назову Петроград, где сохранилась и промышленная база, и рабочие, и вообще, город на Неве, он символ и революции, и светлого будущего. Кстати, какие ассоциации с промышленностью Петрограда? Сразу же на ум идет Кировский, виноват, пока еще Путиловский завод – крупнейший артиллерийский завод России, Охтинские верфи, Балтийский судостроительный завод. А Сестрорецкий оружейный завод, который когда-то возглавлял легендарный Мосин? Нет, все промышленные предприятия я не вспомню, но даже те, которые напрямую, вроде бы, не выпускают ни оружие, ни машины, все равно нуждаются в металле, даже если они выпускают бумагу, или ткани.

Как писал Владимир Ильич, необходимо «Рациональное сосредоточение производства в немногих крупнейших предприятиях». Правильно, а где брать людей? Стало быть, нужно предприятие, расположенное неподалеку от Петрограда, на пересечении дорог. Стало быть, очевиден выбор – Череповец, имеющий и железную дорогу, и Мариинскую водную систему. А если мы немного «подкорректируем» Мариинку, углубим, усовершенствуем шлюзы, соорудив Волго-Балтийский канал, то можно создать гидроэлектростанцию, а то и две, позволяющую питать завод электричеством и увеличить пропускную способность по доставке металла в Петроград. В перспективе можно получать шестьсот тысяч тонн чугуна, семьсот тысяч тонн стали и еще сколько-то тысяч тонн проката в год.