"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Света, наш начальник тоже подпольщик, только молодой, — усмехнулся Петрович. — У него свои принципы.
— Олег Васильевич, так вы тоже в подполье были? — удивилась Светлана Николаевна. — А я думала, что вы в чека изначально служили. А где вы были?
— Свет, я же тебе говорил, что мы с начальником в Архангельске познакомились, когда он чистку среди нашего брата проводил. Вот, он в Архангельске и был, когда там…
Исаков не стал вспоминать, что я там был в период пребывания в Архангельской губернии сил Антанты и армии генерала Миллера, в которой он и служил. Сейчас бы сюда
— Значит, когда Александр Васильевич сделает фотографии, нужно взять под наблюдение антикварный салон в Латинском квартале. От его хозяйки — кстати, русской эмигрантки, нам и поступили сведения о странном субъекте, схожем с Савинковым. Но это потом, когда у нас будет хотя бы плохое, но фото, — Обведя взглядом подчиненных, сказал. — Товарищи Исаковы — вас больше не задерживаю, а Александр Васильевич останется на пару слов. — Уже в спину уходящим кинул. — А с пистолетом, если вы так настаиваете, давайте решим. Выясните, что от меня требуется, какие документы.
— Вот и умница! — просияла Светлана Николаевна, неожиданно развернувшись и, по-матерински поцеловав меня в щечку.
Исаковым я полностью доверяю, но далеко не всегда стоит сдавать свои контакты. Но с Книгочеевым придется говорить более подробно. Тем более, что экс-ротмистр жандармерии сразу же взял быка за рога:
— Хозяйка антикварного салона ваш человек? Можно мне с ней наладить контакты? Я бы показал фотографии, уточнил описание.
— Можно наладить, — разрешил я. — Передадите привет от Владимира Ивановича, скажете, что это тот, которого она некогда в госпитале одевала. Она девушка дотошная, уточните, что десять долларов были спрятаны в партбилете.
Надо будет пароль придумать. Ради прикола — здесь продается славянский шкаф?
— Есть идеи, как Савинкова отловить? — поинтересовался я.
— А если пойти официальным путем? Написать официальное заявление на имя министра внутренних дел? Мол — так и так, против советского торгового представительства затевается провокация, возможно даже убийство начальника торгпредства.
— Написать-то, наверное есть смысл, только что это даст? — усмехнулся я. — У нас даже реального подозреваемого нет, одни лишь предположения. Отпишут — дескать, когда вас убьют, месье Кусто, примем все меры к розыску. Но вы же в былые времена по эсерам работали? Когда их что-то останавливало?
— А если за Савинковым есть и другая сила? Например, англичане? — предположил Книгочеев. — Судя по газетам, все идет к тому, что Франция вскоре признает Советскую Россию. Пока она оглядывается на Британию, но это пока. В парламенте уже обсуждали, что Россия практически, ничего не должна французскому государству. Убийство торгпреда на руку англичанам, потому что это может сорвать признание. Вспомните Грибоедова. Ведь за его убийством за версту видны уши британцев.
— И что? — усмехнулся я. — Посла убили, но война России была не нужна. Думаете, из-за моей смерти Советская Россия начнет войну с Францией? Фи… А Франция переведет стрелку на эсеров, принесет извинения, вот и все. Персы за Грибоедова
— Бритты, как вы их называете, могли это сделать просто из чувства ненависти, —— пожал плечами Книгочеев. — Я помню, как перед уходом союзников из Архангельска, генерал Айронсайд приказал облить муку керосином. Для чего? Чтобы красным не досталось? Но красных еще и в помине не было, а муку можно было либо продать местному населению, либо отдать белой армии. Но генерал даже не счел нужным как-то объяснить свой приказ. Мы для него были как негры, или какие-нибудь туземцы.
— Кстати, а вы не были знакомы с неким Дринкуотером?
Книгочеев вздохнул и посмотрел на меня слегка укоризненно. Скорее всего, во время «чистки» он все подробно расписывал. А где, кстати, протоколы допросов? Лежат в Архангельске, в архиве губчека. Вытребовать в Москву? Нет, дешевле по новой все написать.
— Александр Васильевич, ну не упомню я сейчас всех деталей, не кривитесь.
— Да я и не кривлюсь. Понимаю, всего не упомнить. Знаком я с ним был, но сотрудничества не получилось. Дринкуотер — разведчик, он сотрудничал с военной контрразведкой, а я числился по гражданской службе. Но и их сотрудничество носило невыгодный характер. Дринкуотеру были нужны сведения, но он сам никогда не делился своими данными.
Вот теперь я вспомнил детали допросов. Меня интересовало — кого англичане могли завербовать, но Книгочеев не знал. А жаль. И про Рейли я уже спрашивал, помню. Но не «засветился» Рейли в Архангельске.
— Я могу быть свободен? — поинтересовался Книгочеев. Чего это он так торопится? Или по настоящей работе соскучился, надоело заниматься ядерной физикой?
— Можете, — кивнул я. — Если рядом некий англичанин всплывет, обратите особое внимание. У него есть страсть — вещи и документы императора Наполеона Бонопарта.
— Это вы про Уолтера Рейли? — хмыкнул Книгочеев. — Высокий, худощавый, с оттопыренными ушами…
— Хорошая у вас память, — уважительно сказал я.
— Профессиональная, — скромно произнес Книгочеев, поднимаясь с места. — Кстати, супруга приглашала вас с Натальей Андреевной на пироги.
— Обязательно, — не стал я отказываться.
Жена Книгочеева — Ольга Константиновна, пироги печет божественно. Как же отказываться-то? Может, от брата какая-нибудь весточка пришла? Мало ли…
Глава девятая. Семейные радости
Когда я явился в дом Комаровских — разумеется, уже поздним вечером, когда все успели поужинать и Дуняша лихорадочно принялась готовить на кухне самое плебейское блюдо — яичницу. Яичницу я люблю, но не настолько, чтобы питаться ею каждый день. Вчера на завтрак была яичница, на ужин яичница. Пришлось оттеснить девушку от плиты, отыскать на кухне молоко и приготовить омлет.
Когда он был готов, перевалил содержимое сковородки на тарелку, выпросил у горничной кусок хлеба и уселся с краю кухонного стола. Так надоело питаться в столовой, используя кучу ненужной посуды и столовых приборов, что почел за счастье поужинать попросту, по-пролетарски.