"Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21

Голд Джон

«Не забывай, что Бич Пустыни ненавидит всю семью покойного халифа Шшира, а потому вполне может возводить напраслину на его дочь», — осторожно поправил он себя. — «Не торопись с выводами. Ты сделал самую простую часть — разбил врага на поле боя. Лишь теперь, когда в дело вступят дипломаты, начнется настоящая схватка».

— Не волнуйся, извечный, эта девица изловчится, — Бич Пустыни пожал плечами. — Впрочем, не думаю, что она действительно замышляет нечто против вас. Как ни крути, но Империя спасла ее хвост.

— Зато она может

нацелиться на тебя, генерал.

— Может? То есть ты хотя бы на секунду сомневаешься в том, что она поехала в Зантриан исключительно ради этого? В ту секунду, как ты ослабишь бдительность, Шшайра нанесет удар.

— А чего же она не сделала ничего вчера? Буря, на мой взгляд, предоставляет весьма неплохие возможности.

Лиоссец хмыкнул.

— Хорошая шутка. Как-будто я не видел, что ты утроил караулы. Вот только не рассчитывай, что в городе все будет так же легко и просто. Помяни мое слово, она ударит, когда вы все расслабитесь.

В голосе его не было ни страха, ни сомнений, ни сожалений и Китарион не мог не отметить этого.

— Ты совсем не боишься этого?

— Мужчина, страшащийся смерти, недостоин предстать пред Великими Древними.

Китарион вздохнул.

«Еще один разговор, зашедший куда-то не туда», — с сожалением подумал кольценосец. — «Проклятье, день сегодня не тот, что ли»?

— Генерал, — прервал он лиоссца, — это все, конечно, интересно, вот только никак не пойму: зачем ты мне это говоришь?

Тот пожал плечами.

— Ты хорошо бился. Я не встречал еще на поле боя равных мне по силе и умению.

— И?

— Обидно будет, если такой воин умрет от отравленной иглы. Если ты думаешь, будто сопляк и его сестра смирятся с тем, что я еще дышу и оставят все, как есть лишь потому, что меня захватила Империя, то жестоко заблуждаешься.

— Мы почти приехали в Зантриан, а оттуда — скорым маршем направимся к Черной Цитадели.

— Повторяю, в Жемчужине Востока будет опаснее всего, — засмеялся Бич Пустыни и осадил коня, разрывая дистанцию и давая понять, что разговор окончен. — Смотри по сторонам, генерал, и не открывай спину. Ножи и яд уже таятся в тенях.

Китарион еще раз тяжело вздохнул и двинулся в голову колонны. Сейчас ему очень хотелось побыть одному.

Четвертый день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), утро

На то, чтобы достичь Зантриана, им понадобилось еще полтора дня, но зато теперь, когда хвост колонны въезжал в гостеприимно распахнутые ворота, Китарион чувствовал несказанное облегчение.

Их встречали, как героев: толпа высыпала на улицы, рукоплескала, бросала в воздух шапки и неистовствовала, точно армия Китариона спасла Империю от неминуемой гибели.

Впрочем, генерал не особо возражал — его людям требовалась именно такая встреча. Ну, живым, по крайней мере, ходячим мертвецам нет дела до почестей

и славы. И кольценосец видел, что даже Кштиритиону приятно подобное внимание со стороны окружающих, что уж говорить про остальных.

Пленников уже разместили. Солдат — в охраняемой казарме, командиров — в замковых подземельях. Также успели подготовить и места для квартирования его бойцов, и сейчас полк за полком они рассыпались по городским кварталам. Из-за численности армии, собрать всех в одном месте не получалось, в результате чего около тысячи человек были расквартированы в замке, еще пара тысяч — на плацу, ну а остальные — где придется, рассеявшись по городу, точно муравьи, ищущие съестное.

Не то, чтобы это было слишком опасно — все-таки, тут они были на родной земле — но, тем не менее, Китарион еще не полностью отошел от похода, а потому, вместо того чтобы в замке готовиться к пиру, наблюдал за арьергардом, прячась от жары в надвратной башне.

Солнце поднималось, даря степным травам, точно стража вставшим на пути бесконечного моря песка, столь необходимые им свет и тепло.

«Я похож на эту траву», — подумал вдруг Китарион. — «Вот только вместо света питаюсь похвалой владыки».

От этого сравнения генералу стало смешно, и он едва заметно улыбнулся.

— Оказывается, ты умеешь смеяться, генерал, — раздался позади голос сестры халифа.

Китарион обернулся и поклонился лиосской принцессе.

— Ты чудесно выглядишь, госпожа моя, — не нашел он ответить ничего умнее.

— А ты, как всегда, умеешь произвести впечатление на девушку.

Тут Китарион понял одну странную вещь.

— Госпожа моя, а как ты смогла войти так, что я ничего не услышал? И как ты нашла меня?

Принцесса улыбнулась, демонстрируя зубы, и ответила:

— Я спросила у этого странного зеленого коротышки, он подсказал, где искать. А насчет ходьбы — я умею передвигаться тихо, как мышь.

— Полезный талант.

— Я тоже так думаю.

Она подошла ближе и протянула руку:

— Идем, негоже герою-победителю отсиживаться в башне.

Китарион вздохнул, но принял руку принцессы и, взяв ее под локоть, направился прочь со стен, туда, где под охраной десятка телохранителей стоял его конь.

Как выяснилось, лиосска оставила своего скакуна тут же.

В седло она взлетела поистине с феноменальной грацией, ни на секунду ни запутавшись в юбках для верховой езды и кольценосцу оставалось лишь двигаться следом, пытаясь понять, что его собеседнице нужно.

Некоторое время они болтали о ерунде, пока наконец Шшайра не произнесла:

— Бич Пустыни опасен.

Переход от ничего не значащих пустяков к важному вопросу оказался столь неожиданным, что Китарион закашлялся. Он ожидал медленного и плавного подведения к мысли о важности союза, о том, что ради этого приходится идти на жертвы, и — как логическое завершение — об убийстве пленника.