"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Я упустил момент, кто первым начал драку. Все предметы перед глазами двоились. И моя попытка прояснить зрение быстрым морганием ни к чему не привела. И всё же в побоище я поучаствовал активно, причём не прибегая к магии. Правда крайне недолго драка для меня длилась. Я ещё помнил, что удачно врезал кому-то в кадык и парализовал, прежде чем вывести ударом из строя почки. Но стоило мне сцепиться захватом с охранником заведения да треснуть его головой по носу так, что он стал захлёбываться кровью, как какой-то негодяй огрел меня чем-то тяжёлым по затылку. И я вырубился.
— Ой, ё, — слабо произнёс я, едва очнулся.
Открывать глаза мне не хотелось из-за боязни новой боли. По голове и так словно
У-м! Прелесть! Очень освежающе.
— Спасибо, Элдри.
Вместо усмешки благодетельница замерла, и я понял, что ошибся. Моя девочка так не отреагировала бы. А потому мне всё же пришлось раскрыть веки.
Сидящая передо мной женщина и близко на эльфоподобную Элдри не походила. Прежде всего, она была значительно старше, робко сутулилась и боязливо сцепляла в замок ладони полноватых для её стройного тела рук. Обильная пудра на груди чрезмерно открытого платья не скрывала множественных синяков. У неё были встрепанные тёмные волосы и усталые глаза в обрамлении густых ресниц. Нижняя губа оказалась немного рассечена, но ранка уже заживала… В целом женщина была бы всё ещё хороша собой, если бы я столь отчётливо не помнил её свежей юной красавицей.
— Герда! — от удивления я даже нашёл в себе силы приподняться на локтях.
— Лежи тихо. Остальные девочки спят.
От этих слов я смог наконец-то оторвать взгляд от лица той, что мысленно считал мёртвой, и осмотрел место, куда же меня судьба закинула. Помещение оказалось крошечной убогой комнаткой с чёрными от копоти стенами и небольшой печью, видимо нещадно чадящей. Почти всё пространство занимали четыре тюфяка. На одном лежал я сам. На других, отвернувшись лицами к стенам, спали какие-то бродяжки. Женщины вроде них задирали юбки за сущие гроши, чтобы заработать себе на пропитание. В Диграстане, где бордели не подлежали гонениям властей, одиноко подрабатывающие уличные девки едва сводили концы с концами.
Треклятье Тьмы! Как я здесь оказался?!
— Я не могу лежать тихо, — настойчивым шёпотом произнёс я. — Почему я здесь?
— Тебя с ещё какими-то тремя мужчинами везли на скотный двор, здесь неподалёку. Там хорошо откармливают свиней неугодными людьми.
Герда говорила жёстко, но ещё тише моего шёпота. При этом она косо посматривала на остальных женщин, словно могла взглядом определить, насколько крепко те спят.
— Неугодными кому?
— А я не знаю, кому ты перешёл дорогу, Арьнен, — судя по выражению лица, Герда говорила правду. — Но тебе повезло, что колесо у телеги отвалилось именно на моей улице. Ты мне теперь жизнью обязан. Я узнала тебя и уволокла, пока вас собирались перегружать на другую повозку. Кто-то хотел для тебя тяжёлой смерти, иначе бы ты в той телеге лежал уже мёртвый.
Великая Тьма! Сорока, Засланец и Нелюдь! Не уж-то сразу трое?!
Я постарался ощупать себя. Кошеля не оказалось, а летняя ночь выдалась достаточно тёплой, чтобы я вышел из дома без плаща с карманами. Да и, если честно, не додумался я ничего такого с собой взять. Знал же, что пьянка намечается. К чему? Однако меч я с пояса не снимал. Это я помнил. А сейчас при мне не было никакого оружия. Вот Тьма! Стащили даже деревянный перстень с пальца… Обчистили до нитки!
Борясь с негативными эмоциями, я поднялся, мгновенно ощутив едкий привкус во рту. Меня подташнивало. То ли сотрясение мозга, то ли наливка оказалась дурной, но меня и правда ужасно мутило. Пришлось сесть, чтобы унять взбунтовавшийся желудок. В голове постепенно немного прояснилось, и я сумел понять, что идти в таком состоянии по улицам
— Ты можешь передать кое-кому весточку? — напрямик спросил я Герду и, увидев в её глазах тревогу и испуг, добавил. — Тебе хорошо заплатят. Очень хорошо.
— Если я шлюха, так мне только деньги нужны? — нахмурилась женщина, но я не постеснялся презрительно скривить рот и обвести рукой пространство:
— Деньги тебе точно не помешают.
— Ладно, — неожиданно согласилась она. — Что передать?
— Записку. Есть бумага и чернила?
— Только бумага.
Герда засунула руку под матрас, на котором я лежал, и вытащила оттуда папку из грубой кожи. Затем она раскрыла её и вручила мне основательно помятый лист, запачканный масляными отпечатками пальцев. Одна его сторона была исписана рунами Тьмы, а с другой… с другой на меня взирал портрет возмущённой девушки с приятными, искрящимися жизнью глазами.
Перед моей памятью тут же промелькнул гниющий труп. Мысленно я постарался соединить два столь разных лика Мишель и… и не смог. В горле стало ещё суше, чем было, однако меня жгло желание спросить, как же это Герда смогла сохранить портрет сестры? Я и спросил. И всё же отчего-то задал вопрос совсем иначе. Наверное, опять сыграла свою роль интуиция.
— Откуда это у тебя?
— Мишель отказала торговцу тканями с соседней улицы. Не вышла за его замуж. Он, конечно, был уже не юнец, а вдовец, но являлся хорошей партией для любой из нас. А она отказала. Сказала, что хочет остаться такой же искренней, как на рисунке, и не желает терпеть нелюбимого изо дня в день, — ненависть в голосе прозвучала та ещё. — Так что я выкрала у неё портрет. Хотела, чтобы она перестала прижимать бумагу тайком к сердцу и прекратила витать в облаках, мечтая, что однажды за ней явится некий принц или маг!
— Да тихо вы! Дайте поспать! — хрипло прикрикнула одна из шлюх.
Мы замолчали, покуда я не набрался решимости сказать адрес. И попросил передать послание на словах. Герда согласно кивнула мне, накинула штопаную шаль и ушла. А я тут же снова заснул, хотя мне и было над чем размыслить. Но голова… Моя голова разламывалась.
Как мне потом рассказали, Данрад, которому всё-таки «сука ж, похерили мага!», едва не прибил Герду. А всё из-за того, что бедная женщина, поняв куда и к кому я её отправил, начала заикаться. Да и вместо Морьяра или Странника говорила про некоего Арьнена. Моя рассеянность, что она знала меня ещё под тем, другим именем, едва не стоила ей жизни. И уж не знаю, как им всем удалось разобраться в возникшей неразберихе, но у них это получилось. Однако особого доверия голодранка у вожака так и не вызвала, а потому он оставил Герду под охраной в доме, а сам начал проверять, что в её словах было правдой, а что нет. И начал он со скотного двора, а не с меня.
Подоплёка для его поступка имелась железная — когда тебя так настойчиво зазывают куда-то, то там скорее всего ловушка. А кто хочет на ровном месте спотыкаться? Так что ему, прежде всего, требовалось понять, имеет ли история Герды под собой хоть какую-то истину. И посещение свинок позволяло определить это. Кроме того, если ловушки всё же нет, то тогда я действительно пребываю в безопасности и чего ко мне спешить? Верно? Какой вообще смысл торопиться за мной, если это Сороке, Нелюдю и Засланцу требуется незамедлительная помощь, а не мне? Зачем бежать, сломя голову, за какой-то бабой? По рассуждениям Данрада, чтобы там ни произошло на самом деле, выходило, что я мог обождать. И, собственно говоря, я и ждал до самого вечера. Сидел на тощем матраце, пялился в окно и старался казаться невидимкой, чтобы не собирать на себе неприязненные взгляды шлюх. Они боялись оставаться со мной наедине. Их пугали мои глаза, моя молчаливость, моё спокойствие и долгое отсутствие Герды. Но идти на улицы днём они боялись ещё больше. И вскоре я понял почему.