"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Мне здесь не нравится. Я не хочу…
– Будешь трещать, нас виверны живо услышат! А не виверны, так нежить. Веди себя тихо!
Я был не на шутку сердит, а потому угроза в моём голосе прозвучала такая, что Элдри послушно замолчала. Она прекратила громко всхлипывать, затаилась как мышка.
«Хорошо», – резко успокоился я, покуда не понял, что девочка будет ходить за мной попятам хвостиком.
Элдри перепугалась настолько, что, когда я отошёл в сторону, без тени сомнений последовала за мной. Я ей, видимо, нынче казался не таким страшным, как озвученные
«Треклятье!» – подумал я и недовольно покосился на неё. Но, подумав, не стал ничего говорить. Ведёт себя тихо и ладно.
Неторопливо я подкрался к кустам, за которыми открывался хороший вид на деревушку. Они находились на возвышенности, а потому я верно рассчитал, что отсюда трапеза виверн будет хорошо видна. Мне требовалось убедиться, что никто из них не вынюхивает наш след. Но, к счастью, крылатые зверюги остались довольны имеющейся добычей. Разгромив дома, нынче они рвали клыками человеческие тела и, урча, проглатывали оторванные куски, время от времени задирая головы кверху.
– Хорошо так заночевали. Уютненько, – процедил я себе под нос, прежде чем обернулся поглядеть на девочку.
Элдри было достаточно на пару секунд высунуться из-за кустов, чтобы отступить назад. Увидев, как виверны поедают людей, она села под дерево, закрыла глаза ладошками и так и сидела до сих пор. Дрожала, как заморыш.
И чего только дрожала? Всё страшное уже кончилось.
– Чего ты боишься?
Малявка от звука моего голоса вздрогнула, но всё же подняла на меня взгляд. Правда, ничего не ответила.
– Я тебя спросил. Ты не заметила, что я жду ответ?
Её губы задрожали, а из глаз потекли слёзы. Но на этот раз она тихо вымолвила.
– Там… там много смерти.
– И что?
Непроизвольно я криво улыбнулся одним уголком рта. Мне показалась смешной реакция ребёнка на смерть – как можно бояться самого естественного процесса на земле, если он не касается тебя лично?
– Страшно. Эти драконы жестокие. Людей едят.
Она жалобно всхлипнула, а я задумался.
Страшно? Из-за этого? Чего сейчас происходит страшного, кроме того, что мы вынуждены сидеть на неприятно влажной, холодной и колкой от сосновых иголок земле? И причём здесь жестокость? Виверны не нежить, а нечисть. Они подчинены законам природы, и по этой причине им требуется питаться, размножаться, иметь территорию для охоты. Почему их следует считать чем-то кровожадным только потому, что они действуют согласно их инстинктам?
– Они не жестокие, а просто стараются выжить. Некогда ареал их обитания был ограничен. Люди вытеснили их к Орлиной гряде, как и многую другую нечисть. С двух сторон, что Амейрис, что Старкания, постоянно проходят зачистки, не дающие им выбраться за пределы гор. В результате виверны страдают от нехватки пищи. Они вынуждены искать новые места, чтобы насытиться. Всё элементарно просто. Люди убивают виверн, так как они мешают им жить. Ну, и виверны убивают людей по той же причине.
– Но они же людей едят! – воскликнула девочка так, словно пыталась донести до меня что-то очень важное.
Вот только что?
– Подумаешь, – пожал я плечами, и Элдри в расстройстве снова закрыла глаза ладошками.
Мне была непонятна её реакция. Не скажу, чтобы я не сталкивался ни с чем аналогичным за всю свою долгую жизнь, просто до этого у меня не было то ли времени, то ли повода всерьёз интересоваться подоплёкой такого восприятия мира. Поэтому я решил в будущем понаблюдать за девочкой, чтобы заняться анализом и прийти к какому-либо выводу.
– Пошли, – она не отреагировала. – Эй, пошли.
Пришлось взять её за руку, чтобы повести за собой. Из глаз девочки при этом ручьями текли слёзы, но она не хныкала. Слёзы просто беспрерывно стекали с её лица, так много их было.
– Да, чего ты плачешь?! – наконец разъярился я.
Вроде сыта, никто не истязает… Чего она?
– Не хочу. Не хочу больше смерть видеть!
– Не хочешь, так не смотри. В другой раз своевременно отворачивайся.
Нет, ну а что ещё я мог ответить?
Однако в целом задумался, что, наверное, да. Дети редко готовы видеть смерть. Я даже припомнил собственное детство, а именно своё первое столкновение со смертью…
Да, мне тогда тоже было неприятно. Определённо.
Я хмуро уставился на землю под ногами, прежде чем мой взгляд снова переместился на детскую светловолосую головку.
«Может отгородить от всего этого дочку Элдри? – пришла ко мне яркая мысль. – Ведь будь Эветта жива, то чего бы она хотела для своей дочери?».
Я думал над этим до самого рассвета. Думал, вспоминал как вела себя Эветта, сравнивал её с Элдри. И под конец пришёл к выводу, что обучение в Чёрной Обители не так уж изменило мою подругу, раз она всё же выбрала для себя стезю целительницы.
«Некоторые люди не созданы для мира настоящего. Их удел радоваться жизни, и нести тем радость другим», – скорбно подумал я, вспоминая смех Эветты, когда мы вместе прыгали на кровати в трактире в Черницах.
Невольно я на пару секунд улыбнулся, но затем резко сник. Моё сердце болезненно сжалось и, желая унять буйство чувств, я снова перевёл взгляд на Элдри. Девочка вновь сидела под деревом, но уже не плакала. Она внимательно смотрела на сидящую на её руке бабочку и мягко улыбалась.
… Также, как улыбалась мне Эветта.
– Некоторые люди созданы только для жизни, – прошептал я себе под нос, а затем решительно встал и, подойдя к Опалу, начал шарить в седельных сумках. Провизии оставалось немного, да и в целом не очень-то приятно завтракать всухомятку. Но выбора не было. Так что мы перекусили чем есть, а затем отправились в путь. Долгий-долгий путь.
… Кстати, стоит ли говорить, что петлять по всяким глубинкам мне расхотелось?
К вечеру мой конь месил грязь размытого дождём большака, и я с удовольствием осознавал, что узнаю дорогу. Прошли годы. Но местность не очень-то изменилась.