"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Бах! Бах! Бах! Змей Горыныч плюется огнем. Вернее, Печенсов палит из револьвера. Откуда только он у него взялся? Не столь важно. «Умение быстро стрелять еще не дает вам гарантии победы, – учил нас Докучаев. – Гарантированно попасть можно лишь в неподвижно стоящую мишень. Но если мишень постоянно маневрирует, задача усложняется в разы…» Это точно, Александр Васильевич. Здесь чистая психология. Первый промах – досада, второй – злость, третий – псих. Вот и Печенсов, выпустив три пули, только и добился того, что обои попортил на стенах. Взревел от досады, лапу цапнуть себе успел, чтобы не тряслась. Не поможет. Слишком
Женский визг, собачий лай, матерная ругань. Это из комнаты Варвары Дмитриевны раздается. Пока Печенсов в отключке, забираю у него револьвер. Такой же, как и у меня, кольт. В запасе есть еще три выстрела. Пока хватает…
Ах ты, тварь! Шумский с мычанием бросается на меня, выставив вперед обломок шпаги. Но ярь не дремлет. Уклоняюсь. Пропускаю вперед, перехватываю, направляю «строго на север», впечатываю мордой в стенку. С остальными сказочными персонажами договорю позже.
Ноги мчатся к бабушкиной комнате. Там дверь нараспашку, у входа со вспоротым горлом лежит старый камердинер. Рывок в сторону. Вовремя. Пуля отрывает щепку от дверного косяка. Гады! Из палисандра же все сделано. Убытки хозяйке возместите сами, а пока вот вам в ответ тоже пуля. Высовываюсь, стреляю и тут же снова прижимаюсь к стене. Судя по крику боли и очередной порции ругани, я попал. Врагов двое, за комодом спрятались (тот как раз смотрит на выход). Снова стреляют и, судя по частоте выстрелов, тоже из револьвера. Я жду. В запасе всего пара патронов. Ошибаться нельзя.
В это время с первого этажа слышится топот множества ног. Все ближе и ближе. Плохо это или хорошо? Не знаю, и потому врываюсь в комнату, с ходу и удачно всаживая пулю в руку какого-то длинноволосого хлыща. Вот и все. Второй враг – толстячок, зажимает пальцами отстреленное мною ухо.
– Оружие на землю! Быстро!
Хиляк по-любому стрелять уже не сможет. Правая рука у него пробита, револьвер валяется на полу. Но вот толстяк решил еще покуражиться. Напрасно. Действую сообразно ситуации и в рамках допустимого предела самообороны. В данном случае тратя последний выстрел на пробивание черепушки, склонной к необдуманным поступкам. Бах! Перестрелка закончена.
– Повезло тебе, козел! – прошипел хиляк, чем вызвал у меня непреодолимое желание сломать ему нос, кабы не возникший в дверном проеме Петров с жандармами.
– Успели! – с ходу выпалил он. На этой ноте завершилась обычная, тщательно спланированная операция спецслужб, по итогам которой я еще раз был готов прикончить хиляка, но уже по совсем другим причинам.
«…На месте происшествия (в комнате г-жи Ростовой) мною были обнаружены трое убиенных:
1. Сама госпожа Ростова (1772 г. р.). Задушена посредством удавки;
2. Племянница г-жи Ростовой г-жа Севостьянова Т. А. (1832 г. р.). Зарезана посредством кинжала;
3. Неизвестный г-н (росту среднего, волосы рябые, правого уха нет). Застрелен посредством пистолета многозарядного иностранного производства.
Кроме
Наверное, примерно такой рапорт будет написан и приложен к очередному делу, находящемуся в юрисдикции Третьего Отделения, а мне только и остается, что осматривать место преступления. Для начала я с горечью взглянул на уже обезображенное гибелью лицо Томы. Девушка лежала у окна в луже крови, в левом боку у нее торчал кинжал. Пыталась помешать злодеям, когда те начали душить Варвару Дмитриевну, предварительно убив Жужжу, тоже вставшую на защиту хозяйки, а тут и я подоспел. Откуда вообще эти двое взялись в доме? Если открыть все тайны и выслушать объяснения Петрова, то история следующая.
С начала нынешнего года в Петербурге действовала строго законспирированная революционная организация «Союз Восстановления», в которую входили и Шумский, и Вотковский, и Печенсов, и… Варвара Дмитриевна. Оказывается, старушка еще в пору юности вместе с родителями (отец служил русским дипломатом во Франции) оказалась в самом начале и эпицентре Французской революции. А там стихия закружила, завертела, «путь истинный» выбрать помогла. И шла по этому пути революционерка через года и эпохи до глубокой старости, собирая возле себя соратников по борьбе с классом угнетателей и небезуспешно пытаясь привлечь к общему делу внучку. В событиях на Сенатской Варвара Дмитриевна тоже принимала косвенное участие, но вышла сухой из воды (деньги, связи, прежние любовники), основав много лет спустя «Союз». Вот только, может, в силу возраста, а может, по иным причинам, совершила роковую для себя ошибку, связавшись с представителями вражеской, в данном случае британской, разведки. Застреленный мною толстяк и уцелевший хиляк оттуда. Они же в Кронштадте взрыв устроили. Они же в Инженерном замке шпионили. Они же прокламации напечатали. Они же стали теми хищными рыбинами, поймать которых Третье Отделение планировало с использованием смачного червя по имени Михаил Иванович Крынников. В общем, все как обычно. На живца ловят.
Я сначала махнул рукой (не привыкать), но тут Петров открыл новые факты. Убитый мною толстяк оказался Алексеем Бакуниным. Хиляк – его брат Кирилл. Нашлись вирусы-квартирусы.
– Я вас оставлю пока с ним. Можете побеседовать, – сказал Петров, когда полиция начала паковать всех задержанных, убирать трупы, опрашивать оставшихся в живых свидетелей, а я расположился в одной из свободных комнат, где на стуле сидел крепко связанный и наскоро по-медицински перевязанный Кирилл Бакунин. Сидит, смотрит на меня волком. Не люблю такой взгляд. Так и просит его владелец кулака в лобешник.
– А вот набью тебе сейчас морду, сучонок, чтобы не зыркал.
– Бей. Меня все равно вытащат.
– Может, и вытащат. Только тут тебе не кайзеровская Германия, господин подпоручик. Берсерков бальзамных нет, и апгрейда солдатам вражеской державы не сделать.
– Сделаю. Знания Нафферта у меня остались.
– Уж не с ними ли ты к англичашкам прибежал? И совесть не мучает против Родины снова воевать, а?.. Ах да, я и забыл совсем. Ты же у нас революционер и царя не любишь.
– Царь, революция, англичане… – Бакунин криво усмехнулся. – Мы с Лехой на себя работаем. Вот тебя отсюда выкинем, еще один шарик-реальность лопнем и…