"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Она пожала плечиками.
— Не знаю…
— Подумай. Главное, не сердись на Настю. Лучше радуйся за неё. Мне неприятно, что внёс такой раздор. Знал бы — вернулся к Татьяне.
— Вот и возвращайся, пока не поздно. Слышал? Она напилась и устроила у ваших юристов такой разгром! Терзается из-за тебя.
— Вот же блин… Плохо. Очень плохо. Понимаешь? Это же ответственность. Я поклялся коменданту, что никаких пьяных дебошей не произошло. Но… Не доносить же на бывшую возлюбленную. Пока! Встретимся в Мраморном зале.
— Я, пожалуй,
Она развернулась и поскакала в направлении, противоположном тому, куда шла перед встречей. Егор с облегчением отправился к себе. Объяснение получилось проще, чем можно было опасаться. Ясно же, что Варя положила на него глаз наравне с Настей. Познакомилась первой, но упустила. Как говорят на Кавказе — абыдна, да?
Зато на танцполе никто не устроит ему выяснение отношений. Сообразят с пацанами 0,5 на четверых — и в Мраморный.
Майор КГБ Николай Николаевич Образцов был обязан сообщить руководству о необычном поведении сотрудника по кличке «Вундеркинд». Вероятно, несколькими днями раньше поступил бы строго по инструкции. Но не теперь.
Оправившись от новогодних излияний, а оперативная служба в органах приучает не надираться до свинства, он ещё раз перебрал детали разговора с Евстигнеевым и убедился, что поступил правильно.
Расследование взрыва в гастрономе № 7 сильно затруднено отсутствием нормальных контактов с местной милицией и прокуратурой. Внедрение «Вундеркинда» пришлось бы весьма кстати. Если не сотрудничать с МВД, то хотя бы знать, что происходит внутри отдела. Ищут или поиск подрывника милицией полностью саботируется.
30 декабря на совещании начальник управления прямо спросил: готов ли человек Образцова приступить к работе.
Майор поднялся и доложил: готов. Только должность его будет слишком низовая, чтобы влиять на решения.
Оказалось, что в Первомайском доверенных больше нет. Завербованные на компромате из-за их неблаговидных дел в милиции ушли на повышение либо перевелись в другие горрайорганы МВД.
Хуже того, один следователь сел за взятку на 6 лет, обеспечив взыскание сотруднику, у кого был на связи. Получается, офицер КГБ провинился из-за неисполнения обязанности проводить воспитательную работу среди резидентуры.
Приказы о работе с агентурой внутри СССР, спускаемые из Москвы за подписью Андропова, совершенно не учитывали очевидный факт: идейных желающих помогать Комитету с каждым годом всё меньше. Милиции легче, они вербуют контингент преимущественно среди уголовников, отношение подобающее. Если агент совершает новое преступление и садится в тюрьму, нет проблем, его связь просто передают «куму», то есть начальнику оперативной части исправительно-трудового учреждения. Агент-зэка служит пожизненно и на совесть. Если рыпнется, «кум» засветит его стукачество. Ссучившегося посадят на пику или, в лучшем случае, раздробят ноги, зажав между тюремных шконок.
Оперативникам КГБ категорически
Но он не хотел рвать связь, он действительно о ней не помнил!
Коль не отказывается помочь, тем более сейчас, когда невероятно важно иметь глаза и уши в Первомайке. Придётся поддержать парня.
Второго января тот вовремя явился на «Динамо», вежливо поздоровался с тренером и майором. Николай попросил разрешения посмотреть тренировку, никто не возразил.
Тимофей Борисович нацепил полный комплект доспехов — шлем с защитой горла, нагрудник, накладку на пах. По его рассказу, подопечный совершенно не контролировал удар и перед Новым годом отделал сэнсея как гестаповец партизана.
Николай видел: Егор двигается профессионально. Движения отточены. Тренер помогал обрести осмысленность.
— Хаджиме!
Спарринг получился короткий. Егор отразил атаку и сам перешёл наступление, пробив оборону ударами ног, а потом провёл молниеносную серию руками в корпус и голову.
Тимофей Борисович снял шлем и удовлетворённо вытер лоб.
— Николай! Давай, тряхни стариной. Попробуй с Егором.
Опер отрицательно покачал головой.
— Он меня убьёт.
— У нас хорошая медицина, товарищ майор, — подбодрил студент. — Говорят — особенно в госпитале КГБ. Спасут!
Не вдохновлённый такой перспективой, тот зашагал к тренерской. Тимофей Борисович, дав задание Егору на самостоятельные упражнения, двинулся следом.
— На твой взгляд, как он?
— Двигательная память восстанавливается. К концу января будет как новый. Погранцам наваляет.
— Меня больше другое интересует.
— Понимаю. Вроде что-то прорезается. Но ты ему сам помоги, Коля. Подкинь информацию о прошлом. Из разрозненных осколков память быстрее склеится в цельную картинку.
— Спасибо, Тимофей. Точно так же думаю. Ты не возражаешь, посидим у тебя в каморке? Чтоб нас другие спортсмены не видели.
— Пара часов у вас есть. Потом придут. В том числе, кто знает Егора по додзё.
— Хватит. И заниматься хватит. Гони его в душ и ко мне.
Подготовившись к этому разговору, Образцов вынес из сейфа несколько папок, что не должны были покидать стены его организации. На каждой стояли оттиски о секретности. Нарушение? Грубейшее! Но, снявши голову, по волосам не плачут.
Он разложил их перед подопечным.
— Твоя группа и курс. Твои сообщения о них.
— Только мои?
— Другие я достал. Нет необходимости тебе знать, кто ещё помогает нам.
Егор узнал почерк себя-прежнего. Тот давал характеристики людям краткие и безжалостные. К ним добавлялись доносы о фактах вольнодумства.
«Рассказал анекдот. Смотрит Брежнев в зеркало и говорит: неправда, что я стар; я — суперстар».
«Пересказал содержимое новостей Би-Би-Си и передачи Севы Новгородцева».