"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Дождавшись его ухода, первым делом раскрыл портфель.
— Парни! Банкета не обещаю, у меня только студенческая стипендия. Просто поправьте здоровье.
Две стеклянные бутылки по 0.5, наполненные мутноватой жидкостью, наверняка — столь же неприятной, как и опробованная в плацкарте Москва-Минск, произвели должное впечатление.
— А пацан-то с понятием. Меня, кстати, Васей зовут. Погоняло — Трамвай.
Сидевший напротив Алексея опер тщедушного телосложения извлёк из сейфа «Макаров» и вместо стрельбы ловко подцепил крышечку выступом магазина. Несложно было догадаться,
Алексей открыл бутылку о край стола и влил в себя залпом, откинув назад голову.
— Спасибо, студент. Вовремя. Прости, что тебе не оставил. Меня просто Лёхой зови.
Егор присел на стул спиной к окну, не повторяя ошибку.
— Меня, естественно, тоже без отчества. Я на пятом курсе юрфака, на практике в следствии, временно исполняющий обязанности. Поэтому перья не распускаю. Вильнёв сказал — у вас шухер по поводу взрыва на Калиновского, в группу надо кого-то включить от отделения. Он и отправил меня как нихрена не умеющего, чтоб не отвлекать основной состав. Опыта набираться.
— Егорка, я тебе так скажу, — Лёха утёр рот от остатков пивной пены. — Ничему ты у нас не научишься. Сыщики должны идти впереди как разведка, а следователь протоколировать найденное, чтоб доказательства принял суд. Мы так и называем вас — машинописьки с высшим образованием. Кстати, хорошо печатаешь?
— Не знаю. Не пробовал.
Опера заржали.
— Вот этому научим без проблем, — поправил соседа Вася-Трамвай. — Будешь печатать за нас несекретные бумаги, мигом наблатыкаешься. Но на девяносто процентов наша работа секретная, и к ней ты, конечно, не допущен, штатский.
— Ежу понятно. Но, парни, я же не первый год замужем. Если есть рабочие руки, работа для них найдётся всегда.
— Само собой. Портфельчик вместительный?
Лёха взял пустую пивную бутылку, вторую у Василия, а затем открыл платяной шкаф, в котором обнаружилась некоторая коллекция стеклотары — пивной, водочной и из-под дешёвого плодового вина.
— Нужно сдать в ближайшем пункте и на вырученный капитал купить бутылку водки, — догадался Егор. — Запросто, с меня корона не упадёт. Только время ещё — начало третьего. Поговорим сначала о деле, идёт?
— О, товарищ не понимает, — протянул Василий. — Думает, мы здесь только водку пьянствуем, и уже в начале третьего трубы горят, ждут продолжения банкета. Скажи, студент, ты на Новый год хорошо отдохнул?
— Грех жаловаться.
— Так и мы не жалуемся. Вот только отдохнуть нам дали всего ничего. С 2 января — на службу. Установили и опросили практически всех, кто тёрся рядом с грёбаным гастрономом. Больше двухсот человек! И вот только теперь начальство намекнуло: можно не напрягаться. Нихрена полезного не нашли. Зато бумаги исписали — любому проверяющему есть что показать. Дальше выделяются двое молодых — Лёха, а теперь ещё и ты. Будете изображать, что розыск продолжается. Хоть все следы, если они и были, давно остыли или затоптаны. Так, Лёха?
— Добавь, Вась, что до сегодняшнего дня городское руководство и КГБ гадили нам на мозги: ищите и находите. После дня походов
— Картина ясна, — Егор почесал затылок в ёжике коротко стриженых волос. — Парни… я ничего нового не придумаю. И вы точно куда опытнее меня. Но есть предположение, что вы, задолбанные бессмысленной беготнёй, могли упустить что-то важное, если глянуть в целом. Предложение такое: Алексей… Прости, Лёха. Предлагаю так. Раз мне вместе с тобой изображать видимость движухи, расскажи спокойно и предметно, что там произошло и что реально известно. Потом лечу за водкой, как обещал.
— Две яблочного крепкого по 0.5 за 92 копейки и плавленый сырок. На водку там не наберётся, — прикинул Василий. — Лёха! Уважим просьбу новобранца? Потом, парень, прими с нами — и домой. Практику тебе отметят, не ссы.
Младший из оперов уложился в пять минут. Егор уточнил:
— Не могу понять мотив. Какие версии?
— Или теракт, наверняка у КГБ жопа дымится — их ответственность. Или какая-то бытовая причина. Там в числе пострадавших некто Бекетов, директор «Вераса». Ему морду расцарапало, жена беременная погибла. Он — волчара кручёный. С ним запросто могли устроить сведение счётов. Но заминировать магазин, куда он ходит, да ещё подгадать время… Вероятность ну уж очень мала. Проще сунуть взрывчатку в его машину, как в американских детективах. Я был дома у Бекетова, спрашивал — есть ли у него враги. Ответ: нет врагов и не лезь куда не просят.
— Ты послушался?
— Его покрывает ОБХСС. У меня руки связаны.
Слово «крышует» в 1982 году ещё не прижилось, понял Егор.
— Парни! Это не теракт. Потому что террористы любят публичность. Те же «Красные бригады». Если наши угрёбки, насмотревшись про них с телевизора, захотели бы здесь что-то такое повторить, точно писали бы «долой Брежнева» или любую другую хрень, заявляли бы, что ответственность на себя берёт какая-нибудь «Революционная Белоруссия». Не хулиганство, потому что хулиганство на самом деле — это шалость без чувства меры. Хулиган красуется перед своими — вот какой я козырный и на понтах. Ваши люди на связи, кто-нибудь слышал из них, чтоб хвастались взрывом?
Лёха с Василием переглянулись.
— Егор, мы предупреждали, не всюду тебе открыты двери.
— Да не нужны мне ваши эти шпионские страсти — клички и подлинные имена агентуры. Поступила ли хоть какая-то негласная информация?
Лёха промолчал. Василий отрицательно мотнул головой.
— Так. А преступления с похожим почерком, с применением взрывчатых веществ в многолюдных местах?
— Думаешь, мы сами не пытались сопоставить? — начал раздражаться Лёха. — Егор, лучше дуй за бухлом. Больше пользы выйдет.