"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Егор открыл дверцу и кувырком вывалился на снег — вторая пуля сделала новую дырку в воротах и прошла насквозь через салон. Посыпалось стекло двери.
— Лёха, ждём Папаныча?
— Второй вариант — самим лезть под пули. А ты что выберешь?
— Выберу побеседовать с Длинным.
Усаженный на снег спиной к соседнему гаражу со скованными спиной руками, тот пришёл в себя после пары затрещин. Можно было и просто пятак снегом натереть, но Егора не тянуло на предварительные ласки.
— Кто внутри? Я знаю — двое, один с волыной.
— Сдурел,
— Они уже у нас в руках. Если только не снесут крышу и не убегут вверх. Но крыши здесь прочные.
Правда, один способ выбраться Егор не учёл. Внутри гаража заурчал мотор «Жигулей». Если кореша Длинного что-то и отвинтили от «шестёрки», то сейчас поставили на место.
Двигатель взревел. Раздался удар в ворота и свист покрышек колёс, буксующих на полу гаража в бесплодной попытке сдвинуть «Москвич» с места. Мизерное пространство не позволило разогнать «Жигули», поволжская мотоколяска только дёргалась вперёд-назад не более чем на метр и раз за разом лупила в ворота. Если бы не «Москвич» в качестве затычки, створки давно бы уже не выдержали и распахнулись.
— Дымовую шашку бы внутрь кинуть, — размечтался Егор. — Покашляли и вышли бы лапки вверх.
— Нет у меня дымовой шашки.
— Значит — не подготовился. Чекушку не забыл?
— Если хочешь коктейль Молотова приготовить, то водка не катит, — возразил Лёха. — Могу из «Москвича» бензина слить, пока его совсем не расфигачили.
— Мысль хорошая. Допустим, от ударов «Жигуль» загорелся, оба урода погибли в огне. Но не подпишусь. Во-первых, могут соседние гаражи заняться, там машины честных советских граждан. Во-вторых, вам с Папанычем нужно выбить признания и списать на эту троицу все автомобильные кражи района за год. Или за два, — Егор взялся за пленного: — Где храните краденое?
Демидович предпочёл отвернуться и не смотреть, что напарник делает с задержанным. Тот просипел:
— Подвал… На Седых, 4… Третий подъезд… А-а-а! Сука-а-а!
— Хороший мальчик. Осталась мелочь. Рассказать кто внутри гаража. Или повторим?
— Не-ет… Главный — Кабан. Две ходки за колёса. Третьего первый раз вижу.
Он высыпал целую кучу ненужных подробностей.
Удары тем временем продолжались. Передок и багажник несчастных «Жигулей» должен были уже сплюснуться в лепёшку о ворота и стенку гаража, а спереди — двигатель, сзади — топливный бак. Тем не менее, машина не желала умирать. Она снова билась о ворота. И с каждым ударом те поддавались на сантиметр-два, отпихивая «Москвич» в бок.
— Батина машина, — вздохнул грабитель. — Была.
Наконец, подкатил бусик с Папанычем. Тот, узнав диспозицию, неожиданно повеселел.
— Кабан, говоришь? Сейчас побеседуем.
Он притиснулся к погнутым створкам ворот и в паузе между ударами закричал:
— Я — начальник Первомайского угрозыска майор Папанин! Ковтун! Ты меня знаешь. Перетрём?
Мотор заглох. Или «шестёрка» всё же сдохла, или будущий собеседник Папаныча выключил зажигание.
— Помню тебя,
— Тогда знаешь, что со мной лучше не шутить. Я сейчас прикажу откатить «Москвич» от гаража. Попробуешь уехать на «Жигулях» — расстреляем нахер, пока будешь разворачиваться.
— А я выброшу ствол! По безоружному ты, мент позорный, стрелять не имеешь права. Слабо зайти внутрь?
— Не слабо, — негромко ответил майор. — Егор! Отгони тачку и поставь раком поперёк проезда. Лёха! Длинного — в автобус. Оружие к бою. Если Кабан заведёт мотор и выедет — расстреливаем колёса.
— А если он расстреляет вас? — резонно предположил Егор.
— Кишка тонка. Ты заводи «Москвич» и сдрисни.
Обменялся взглядом с Давидовичем. Тот пожал плечами. Мол, раз Папаныч — начальник, ему и решать.
Запуская мотор, Егор нагнул голову как можно ниже, даже бибикнул, случайно зацепив башкой звуковой сигнал, очень не хотелось получить пулю нахаляву. Руль влево, поехали. Остановил с парковочной аккуратностью Элеоноры — поперёк проезда и наискось, вплотную к старенькому автобусу сыщиков.
Когда вылезал, со стороны гаража послышалась перебранка.
Егор побежал к месту событий, не желая пропускать веселье. Мелькнула дикая мысль — мотнуться на кладбище, потому что близко, и притащить бекетовский «Макаров». Но это уже слишком.
— Кидай! Захожу! — Папаныч поставил точку в яростном споре.
В полумраке межгаражного проезда на снег упал тёмный предмет. Свет фонарика погас.
Начальник розыска скинул на снег куртку, поверх неё — оперативную кобуру с пистолетом, и ринулся в тёмную гаражную глубину, подняв сжатые кулаки к подбородку в боксёрской стойке.
Почему сыщику не пришло в голову, что у автогангстеров может быть другой ствол, Егор не понял. Сам метнулся к лежащему на снегу пистолету.
Патрон в патроннике. Патроны в магазине.
Он стал чуть сбоку от гаража. Лёха недвижимо замер напротив в симметричной позе с «Макаровым» наизготовку, образовав живую скульптурную группу: первомайцы охотятся на живого человека.
Если Папаныч воображал, что через минуту вернётся на свежий воздух, сжимая в одной могучей пятерне шиворот Ковтуна-Кабана, в другой — последнего третьего подельника, то немного не рассчитал. Из гаражного мрака минуты две доносились звуки ударов, сначала мягкие, как по человеческому телу. Потом — подозрительно напоминавшие грохот чьего-то лба о капот или крышу «Жигулей». Наконец, всё стихло.
— Егор! Что делать будем? — тревожно охнул Лёха.
— Стрелять. Эй! Пацаны! Считаем майора Папанова мёртвым. Сейчас высадим два магазина в темноту наугад и зайдём.
И он пальнул в изувеченный десятками ударов багажник «Жигулей».
Лёха выразительно покрутил пальцем у виска.
— Не стреляйте! Живой ваш мусор. Пока.
Из гаража вышла процессия. Первым семенил майор с запрокинутой назад головой — так, будто хотел рассмотреть через низкие облака созвездие Кассиопеи. Выпрямить голову и шею мешал нож, плотно прижатый к его горлу.