"Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Геннадий Николаевич, выручайте. У нас проблема. Молодая и талантливая девушка, потенциально популярный писатель, абсолютно не верит в себя. Знали бы вы, как она описывает природу родного края! Думаю, даже Константин Георгиевич оценил бы этот слог. Плохо, что он сейчас болен и не стоит его беспокоить. Но мы вышлем ему некоторые рассказы.
— Ээээ, — непонимающе прозвучало в ответ.
— Конечно же я про Паустовского, — замечаю, что даже у непробиваемой Жанны глаза стали, как у героинь анимэ.
Чего-то я переборщил. Несет меня иногда в новом теле. Может, гормоны или
Только совсем не понимаю окружающую реальность. Глава комсомольской организации, пусть и белорусской, дураком быть не может априори. Мой эмоциональный порыв мог смутить его на пару секунд, но далее пудрить ему мозги чревато. Пора вытравливать из себя московскую спесь и подобный стиль общения.
— Товарищ Жабицкий, понимаю, что немного переборщил с экспрессией, — очередное хмыканье подтвердило мою правоту. — Но она действительно хорошо пишет. Мне не нужно, чтобы человека продвигали по блату. Можно ли попросить кого-то из популярных белорусских писателей дать оценку творчества Оксаны? Если ее признают графоманкой, то так тому и быть.
— Это совсем другое дело, — слышу в ответ. — Но к чему такая спешка? Можно отправить рукописи в издательства. В том числе московские.
— Дело в том, что мы начали работу над новым сценарием, одобренным товарищем Фурцевой. Но я вижу, что наша потенциальная писательница не может сосредоточиться на проекте, — машу рукой возмущенной Пузик, вскочившей со стула. — Человеку нужно определиться и перестать жить несбыточными надеждами. Потому и прошу вас найти самого маститого и строгого критика из белорусских писателей. А что касается Москвы, то с этим проблема. Более половины работ Оксаны — на мове. Кто их здесь будет читать, а тем более — печатать?
— Вот с этого и надо было начинать, товарищ Мещерский, — чую, что комсорг аж засветился от радости. — Будет Оксане строгий критик, это я обещаю.
Далее он начал перечислять белорусских звезд литературы. Заодно поинтересовался, когда наш рыжий самородок посетит Минск. Спрашиваю про дату и отвечаю собеседнику:
— Товарищ Пузик будет в Минске послезавтра. Думаю, надо дать ей день на отдых, и потом пытать со всем пристрастием.
В ответ слышу вроде как искренний хохот и вопрос:
— Зачем это вам, товарищ Мещерский? Только серьезно.
— Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами, — отвечаю Жабицкому.
— Знаешь, Оксана, — нарушила молчание Жанна после того, как закончился разговор с Минском. — Сначала я хотела предложить тебе держаться этого говоруна. Но потом поняла, что лучше соблюдать дистанцию, но находиться рядом. Поверь опытной женщине. Если уж меня он заболтал и охмурил, то что говорить о молоденьких девушках.
— Да я… но… — начала мямлить в ответ покрасневшая Пузик.
— Жанна Леонидовна, не надо смущать подрастающее поколение, — с трудом сдерживаю улыбку. — Вам отдельное спасибо за помощь! Оксана, пойдем.
— Зачем ты наврал про сценарий, и вообще, — разборки начались на проходной киностудии. — Я не скромничаю. И тем более не нуждаюсь в чьей-то помощи!
— Ты мне нужна через неделю в нормальном душевном и рабочем состоянии.
— Но это неправда! — лицо девушки приобрело упрямое выражение. — Сценарий написал ты, я его только корректировала. И если будет нужно, то рассказы я отправлю в издательство сама.
— А твои работы будет рецензировать какой-то Быков? И еще, забыл фамилию… О, вспомнил! Вроде Жабицкий говорил про Дубоука, — провоцирую нашу правдорубку.
Девушка покраснела, но уже от гнева. Чувствую, что переборщил.
— Да как ты смеешь называть самого Василя Быкова каким-то? И тем более коверкать фамилию Владимира Дубовки? А они точно будут читать мои работы? — Пузик просто убила меня последним вопросом.
М-да, женская логика — вещь странная и изучению не подлежит.
— Хватит рефлексий. Если ты хочешь признания, то нужно вести себя более настойчиво. Ведь твое имя будет на слуху в течение нескольких дней. Куй железо, пока оно горячо. Если у нас не получится с кино, то зайдем со стороны литературы. Есть у меня парочка мыслей по этому поводу.
— Это цинично и подло! — Белорусский комсомол был против.
— Зато практично, — ответил гость из будущего. — Жду тебя через неделю с корочкой члена Союза писателей БССР. — Видя округлившиеся в панике глаза, решаю успокоить будущего классика: — Твоя задача — просто понравиться белорусским писателям и товарищу Жабицкому. По идее, должно получиться. Эдакая простушка, оказавшаяся настоящим талантом.
Девушка хотела чего-то возразить, но я не позволил. Прижимаю пискнувшую Пузик к себе и смачно, по-отцовски целую в лоб.
— Благословляю тебя, Оксана Пузик, на подвиг ратный. Жду в Москве через неделю — и только со щитом!
Пузик уже ушла, несколько раз оглянувшись. Я же стоял и махал ей вслед. К чему вся эта комедия? Ларчик открывается просто — она действительно сильно пишет. В своей жизни я прочитал немало книг, сам брался за перо, поэтому могу оценить уровень автора. Так вот: Оксана — самородок, без всякого преувеличения. И у меня на нее долгоиграющие планы. Я не могу себе позволить днями и ночами корпеть над сценарием. Значит, нужен соавтор, который будет переводить мои сумбурные мысли на бумагу. А если она одновременно станет популярной писательницей — то это даже лучше.
Плюс национальные республики очень любят пишущих на родном языке авторов и помогают им с изданием своих произведений. Это мне по секрету сказала Серова, когда я предложил отнести рукописи в «Молодую гвардию» или другие московские издадельства. Кроме того, республиканские власти неплохо обеспечивают свои таланты материально, что немаловажно для молодой девушки. Судя по одежде, с деньгами у моего будущего соавтора не очень. На предложение дать ей взаймы Пузик жутко обиделась — еле уболтал, что это было по-дружески. Хорошо, что не ляпнул про одежду — точно не простила бы.