"Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21

Астахов Андрей Львович

Уж не знаю, поверит она мне или нет. Но я выложил человеку все замыслы, объяснив, что сделал ставку на ее расположение. Фурцева дама амбициозная, должна понимать, что значит признание у проклятых капиталистов. При всем своем показном неприятии Запада любой успех СССР на мировой арене преподносится как великое достижение. А здесь еще и заработать можно.

— Я подумаю. По календарю отвечу в конце недели, его в любом случае надо согласовать с идеологическим отделом ЦК. Что со вторым делом? Ты говорил что-то про телевидение. Оно тебе чем не угодило?

Ух, мысленно выдыхаю. Неплохо для начала!

— Наша телепрограмма не особо интересная. Я понимаю, что ее надо заполнять, но выступление оркестров можно послушать и по радио.

Плюс часто трансляции начинаются после одиннадцати и даже пятнадцати часов. А это время надо чем-то занять. Предлагаю адаптировать под советские реалии такую вещь, как телесериал. Его сначала можно и в широком прокате показать, а затем уже демонстрировать на голубых экранах.

Далее минут тридцать расписывал свои идеи. Ну, действительно — смотреть в прайм-тайм передачи вроде «Экономические проблемы СЭВ» или концерт узбекского ансамбля песен и танцев «Бахор» — преступление против здравого смысла. Фурцева задавала вопросы, опять подозрительно на меня посматривала, но в принципе идею одобрила. Другой вопрос — потяну ли я физически все проекты? И не отожмут ли их у излишне возомнившего о себе мальчика? Но наброски будущего телесериала и парочки мыльных опер я уже начал делать. А за свои проекты я буду драться и не позволю себя обворовать.

Глава 12

— Не пропустят, — грустно вздохнул Зельцер.

Сидим узким кружком в кафе недалеко от киностудии. Хочу верить, что у нас началась формироваться команда или группа единомышленников, кому как удобно. Кроме режиссера, присутствовали Акмурзин и Пузик. С последней вообще забавная ситуация.

Оксана вернулась из Белоруссии вся такая загадочная. На вопросы конкретно не отвечала и больше отшучивалась. При этом сразу побежала благодарить Жанну Леонидовну — я не понял, почему именно ее. Но там наша писательница проговорилась, что нынешние классики белорусской литературы весьма тепло встретили молодое дарование. До издания новых шедевров еще далеко, но рукописи Пузик сейчас на рассмотрении в местном журнале. Я только рад, пусть даже мне никто даже спасибо не сказал.

Сегодня же я озвучил потенциальным соратникам свою задумку. Оксана уже начала дорабатывать сценарий. Она изначально восприняла мою идею с энтузиазмом. Вот только более опытные товарищи оптимизмом не блистали. Уж очень сомнительную историю, по их мнению, я хотел экранизировать.

— Откуда столько пессимизма, Илья Моисеевич?

— Алексей, ты еще слишком молод и полыхаешь юношеским энтузиазмом. Тебя просто толком не били. По-настоящему, чтобы потом долго не было желания выбиваться из толпы. А ты задумал идти против всех. Нет, никто тебе в лицо об этом не скажет. Может, даже фильм разрешат снять. Только потом заставят вырезать половину или поставят на полку.

— Вы со мной, или далее будете фонтанировать негативом? — излишне жестковато спрашиваю Зельцера.

Сложностей я не боюсь и отдаю себе отчет, что придется биться за каждый эпизод. Основную ставку все равно придется делать на поддержку Фурцевой. Понятно, что у киношников своя кухня, и явное вмешательство во внутренние дела никто долго терпеть не станет. У этой публики хватает покровителей в ЦК. Но и лишний раз ссориться с министром никто не будет. Поэтому будем балансировать и снимать нестандартное кино. Тем более что календари к печати в СССР одобрили, но пока нет информации про продажу за рубеж. С плакатами тоже есть положительные подвижки. А это какое-никакое признание, и мой личный шаг наверх в системе советского искусства.

— Я согласен идти с тобой до конца, — через некоторое время ответил сомневающийся.

Акмурзин и Пузик просто кивнули. Это уже хорошо. Без коллектива единомышленников ничего не получится. А без Зельцера мне вообще никуда. В плане непосредственно работы режиссера я очень слаб. В «Проказницах» чуть ли не половина — заслуга Моисеевича, и он мне нужен как воздух. Вообще, я более склоняюсь

к продюсерству, но в Союзе такой специальности нет. Поэтому беру на себя креатив, а в остальном все ляжет на плечи моих соавторов. В будущем вообще нужно подыскать еще талантливых товарищей. Съемки тех же сериалов потребуют совершенно иного подхода. А значит, будем воспитывать людей в процессе. Еще я упустил вопрос музыки, хотя были у меня кое-какие мысли. У каждого уважающего себя режиссера есть композиторы, с которыми они сотрудничают годами, если не всю карьеру.

— Сколько тебе примерно нужно времени, чтобы довести сценарий до чистового варианта? — перевожу взгляд на нашу будущую звезду литературы. — Только учти, я тебя буду отвлекать еще на один проект.

— Два месяца минимум, а лучше три, — отвечает Пузик, постукивая пальцами по папке с текстом.

Вздыхаю, не скрывая разочарования. Я сейчас погрузился еще и в телесериалы, так как Фурцеву они заинтриговали. Через пару недель надо выдать что-то удобоваримое. Проблема в том, что телефильм должен быть идеологически правильным и пропагандировать коммунистический строй. Мне так прямо и заявили, что сериал должен восхвалять советский образ жизни. И первая работа обязана быть именно такой, а не всякие любовные переживания и прочие страдания. Вот теперь сиди и думай, как это провернуть, с учетом того, что я в этой теме полный профан.

— Могу помочь Оксане, — неожиданно предлагает Зельцер. — Основные события вы уже обозначили, дело больше технического характера. Я сейчас заканчиваю работать над документальным фильмом и перевожусь на Горького.

Видя мое удивление, Моисеич поясняет:

— Ты же сам предложил далее вместе работать. Или я чего перепутал?

— Нет, конечно. Очень рад. Мне одному просто не потянуть все задумки.

Далее мы более двух часов обсуждали будущий фильм, персоны актеров, натуру и многое другое. Видя недовольный взгляд официантки, пришлось заказать еды и чая. Это вам не Макдак, куда можно притащить ноут и сидеть со стаканчиком кофе несколько часов, юзая бесплатный интернет. Зато отведал отличных сосисок с кабачковой икрой и зеленым горошком. Вот только бурду, изображающую чай, я чуть не выплюнул после первого глотка. Пришлось заменить его на вполне себе вкусное какао. И чего они травят народ всяким грузинским суррогатом, если можно продавать качественные напитки? Позже мы заказали лимонада — так это какой-то райский шербет, если сравнивать с моим временем.

— Я все равно не пойму, к чему такая спешка? — спросил Ринат. — Утверждаем сценарий, проводим в рабочем порядке пробы, далее ждем декорации. Куда спешить?

Вопрос нашего оператора вполне себе понятен. Уж слишком жесткие сроки я обозначил для запуска фильма в работу.

— Мы должны закончить фильм до середины февраля и далее показать его комиссии Госкино. К чертям Венецию, наша работа через год будет демонстрироваться в Каннах!

— Зачем тебе это, Алексей? — нарушил молчание Зельцер. — Пройти комиссию, которая будет выбирать фильм для фестиваля, просто нереально. Это должна быть уже отснятая картина, ну, или готовая к февралю. Плюс там еще хватает подводных камней, о которых я даже думать не хочу.

— Значит, мы сделаем фильм еще раньше. Канны мне нужны для признания того, что я умею снимать кино. Пусть даже мы зайдем на фестиваль в качестве внеконкурсной картины. Кино необходимо снять качественное, и оно будет в первую очередь ориентировано на советскую публику, особенно женщин. Но и выход на Запад необходим как воздух. Есть несколько проектов, которыми я могу заинтересовать европейские кинокомпании. Поэтому нам надо блеснуть, обратив на себя внимание. Всякие Гран-при и прочие индивидуальные премии меня не интересуют. Нужен контакт с людьми, кто принимает решение во французской или итальянской киноиндустрии. Лучше — американской, но пока это утопия. Так что учите французский, а заодно английский, — заканчиваю свою тираду с улыбкой.