"Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Насколько я понимаю, никто не будет препятствовать мне открыть счет в условном Credit Suisse. Только нужно доехать до отделения банка. До выезда за рубеж пока далеко, вот и приходится полагаться на итальянца. Но какой-то агент в Европе мне все равно нужен.
О! Вот и консультант прибыл. Я с тестем не разговаривал с достопамятного конфликта на даче. Наконец вся семья в сборе. Рыжики сразу бросились в мою сторону, но немного смутились под взорами улыбающихся Самсона и итальянца. Обнимаю дочек и жду остальную делегацию.
— Не ожидал, — Филиппыч
Некоторое время помявшись, он наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Ты это. Не обижайся на меня, Леха. Вспылил и наговорил лишнего. Еще и выпил лишку в тот день.
Теща и Зоя при этом делают вид, что все хорошо. Похвалили Серегу, познакомились с Антоновой и атташе. Поахали от комплиментов в нашу сторону. Типа идеальная семья.
На самом деле ситуация далека от совершенства. После отъезда брата мы вроде нашли какой-то баланс. Разговариваем, помогаем делать уроки близняшкам, смотрим вместе телек, даже спим регулярно. Но есть во всем этом какой-то налет искусственности. Даже секс стал механическим, что ли. Может, у Зои иные ощущения — я ее не спрашивал.
— Даже не знаю, что тебе посоветовать, — отвечает тесть, когда мы с ним отошли в сторонку. — Обычно все делается через наши структуры, и открывается счет в Внешэкономбанке. Но ты же хочешь вести самостоятельные расчеты. А это уже не мой уровень. Да и вряд ли тебе кто-то позволит этим заниматься.
Некоторое время Филиппыч думал, забавно нахмурив брови. Затем выдал очередную банальщину:
— Я посоветуюсь со знающим человеком. Но на многое не рассчитывай. Уж больно это тема скользкая.
— Более половины надо переписывать, — видя возмущенный взгляд васильковых глаз, поясняю: — Оксана, пойми, — нам нужно создать идеологически выверенное произведение, но при этом не оттолкнуть читателей и зрителей. Я же не против пропаганды. Но у людей уже давно началось подспудное отторжение некоторых штампов. Наш герой должен быть без страха и упрека. Фронтовик, и вообще, он настоящий комсомолец. Но зачем ты его зазнобу изображаешь такой неестественной?
— И что не так с девушкой?
— Ну, она должна как-то выбиваться из образа идеальной спортсменки и комсомолки. А то прям нашел наш Иванушка свою Василису Прекрасную, и все у них хорошо.
— И что в этом плохого? — не сдается белорусская оппозиция.
— В том, что мы пишем не сказку. Людям неинтересно читать про всякие елейные истории. Нужен какой-то надрыв. Может, другая девушка — соперница нашей героини. Или, наоборот, какой-нибудь сладкоречивый подлец из Торгсина, который пытается отбить девушку у героя.
— Торгсина давно нет. И зачем вообще создавать нездоровый образ работника советской торговли. У тебя тесть с женой работают в этой системе. Или ты специально? Мстишь родственникам?
Вот так мы и обсуждаем нашу будущую нетленку. Кстати, описание родных полей и штурма местных пиков Коммунизма уже напечатаны в минских изданиях. Насчет гор — шучу, конечно. Но наша рыжая уже ворвалась в белорусскую литературу. Думаю, что скоро ее ждет всесоюзный успех. Она действительно
Только к критике наша валькирия относится весьма неоднозначно, особенно в последнее время. Об этом я ей и заявляю. Ну не рассказывать же Пузик про сериалы с детективными циклами девяностых и двухтысячных. Я же чую, где нас ожидает успех.
— Не пойму, что ты со мной постоянно споришь? Писать ты умеешь — это факт. Так и пиши про конюшыну и прочие ручнiки для своих сельских читателей. Мы же с тобой должны создать понятный и популярный цикл всесоюзного уровня. Это не имеет никакого отношения к литературе. Как говорят наши американские товарищи — это просто бизнес. На хрена описывать обои в квартире героя или цвет трусиков его соседки? Нам нужно действие, и больше эмоций — это же детектив!
Смотрю на Пузик и понимаю, что меня сейчас будут бить, возможно — ногами. Это я в своем времени привык играть словами. Здесь же за все надо отвечать. Тем более один московский хам, похоже, задел еще и национальные чувства.
— Мещерский, ты просто невыносим! И не надо на меня кричать!
Тут открывается дверь и появляется новый персонаж.
— Я устал греть машину, — говорит Самсон и переводит на меня возмущенный взгляд. — И почему ты на нее кричишь? Кто тебе дал такое право?
Рыжая звезда бобруйской литературы сразу приободрилась и вперила в меня свои зыркалы.
Как же они мне все надоели! На съемках приходится сражаться за каждый эпизод. Мол, не разговаривают так советские граждане, уж на экране — точно. Плакаты излишне эротичны, календарь вообще не имеет ничего общего с реальностью. При этом все, что я делаю — явно нравится местному пиплу, но осуждаем чинушами и прочими начальниками. Благо есть Фурцева, которая стоит за меня горой. Еще и с Пузик приходится спорить из-за всякой ерунды. Нет, я ее прекрасно понимаю. Человек хочет донести до читателей свое видение ситуации, которое совпадает со статьями газеты «Правда». Только у меня совершенно иная задача. Я хочу рассказать народу о реальных вещах, творящихся на улицах страны. Официальная пропаганда все сильнее воспаряет в далекие небеса, и люди просто перестали воспринимать ее серьезно. Вот и Оксана не хочет понять, что советская власть не должна восприниматься исключительно с положительной стороны. Мы же пишем детектив, что подразумевает наличие криминала. И раз он не уничтожен, то это проблемы нашего общества, о которых надо открыто сообщать.
— Вы хоть переспите, что ли, — отвечаю покрасневшему другу. — Ну или кольцо ей подари. Не знаю, как принято у них в Бобруйске замуж звать. Достали меня все, и твоя рыжая подруга особенно!
— Да я!.. Да ты!.. — орет Самсон, пытаясь дать мне в морду, но его останавливает Пузик.
Чего-то я реально перегнул. Зачем ругаться с друзьями? Но и вся окружающая обстановка начала меня изрядно напрягать. Невозможно жить столько времени в состоянии постоянного стресса. А здесь еще эти влюбленные на фоне моих личных проблем.