"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Жаль! Я бы представлял большую ценность для Вас, будучи не связанным окаменевшими ветвями! Здесь, в Пустоши, некому проповедовать Ваше учение о борьбе со злом путем уничтожения зла! Здесь только неразумные дикие твари, а вот в столице Геррат – столько паствы и зла, что только успевай выколачивать зло! И самый главный носитель зла – после Волчицы - это Император империи Денгар, Масган Седьмой! Мы займем его место и получим огромные возможности для распространения Вашего учения! А потом пойдем в две других империи! И на Острова!..
Гибкие ветви дерева вернулись на место, и Настю унесло
К сожалению, этот Согдум общается только с садюгой Сирусом и верит только ему. Если она подаст сейчас голос, Сирус тут же опознает ее и неизвестно, успеет ли она оправдаться перед Согдумом, или будет немедленно уничтожена. Яды дерева нейтрализованы, она без еды и воды сможет спокойно пробыть в таком спеленутом положении несколько дней. И она должна воспользоваться таким фантастическим везением – возможностью как-то достучаться до самого Согдума и одним махом покончить со всем злом на этой планете!
Главное, не выпасть раньше решающей беседы с Согдумом из кокона, когда она похудеет от голода. Под Сирусом развевалось какое-то тряпье, вот бы нарвать веревок и привязаться покрепче! Пока она не достучится до Согдума и не убедит его в своей правде, она отсюда никуда не сдвинется! А потом она вырвет Сирусу кадык, как и обещала!
Кто-то огромный упал на ветви дерева рядом с ней, и Настя невольно зажмурилась. Это был дракон. Его ярко-оранжевые глаза сверкали от радости, он нежно ей поурчал, ритуально прижавшись «шеей к шее», потом воинственно встрепенулся, прицелился к ветке дерева и принялся яростно ее долбить зубастым «клювом», освобождая Настю из плена.
***
Меррель привели из храма в палатку коммандера, и она обреченно опустилась на камни. Вот и все. Сейчас придет новый хозяин, и начнется сто первый круг ада. Жизнь, полная насилия и боли. Может быть, Согдум ошибся и в том, что нужно искупать свою вину в прошлой жизни страшными страданиями в жизни новой? Судя по количеству страданий в этой жизни, - в прошлой жизни Меррель была монстром, уничтожившим все человечество не по одному разу. Причем садистскими методами. А вот и новый хозяин.
– Раздевайся! – новый хозяин был грязен и немногословен.
Меррель не пошевелилась, глядя исподлобья на громилу выше ее на две головы. Сейчас будет много боли – и вряд ли с солдатами прибыл лекарь, который залечит ее раны. Она все равно умрет в страшных мучениях, - так не оторвать ли перед смертью причиндалы ублюдку, как сделала Наста?
– А, дьявол с тобой, я устал сегодня, ублажи меня по-быстрому! – Коммандер вывалил свое хозяйство и, схватив Меррель за волосы, ткнул ее лицом в свой пах.
– Я откушу тебе все под корень! – глухо и бесстрастно сказала Меррель, задыхаясь от вони. – И в моей заднице – тоже есть зубы, и в отверстии, что рядом с задницей – есть зубы!
– Врешь! – опешил «хозяин», неуклюже отпрыгнув в спущенных штанах от странной девки.
– Я предупредила тебя! И если при тебе нет лекаря, ты истечешь кровью за считанные мгновения! Как сдохли другие!
Коммандерское «хозяйство» болталось
В конце концов, он грязно выругался, натянул штаны и вызвал солдата:
– Отведи девку к остальным рабам обратно в храм. Пока ее не трогать, - она для первого провинившегося! А мне приведи другую девчонку! Давай ту, что пострашнее, - за красивых детей хорошо платят, негоже портить товар!
Меррель опять оказалась в душной, пахнущей гнилью ночи, еле успевая за тащившим ее за руку солдатом. Душные джунгли вокруг палаточного лагеря на берегу реки были наполнены уханьем, свистом и криками. Ее душа отозвалась джунглям стоном. Сейчас вместо нее будут истязать другую девочку. Может быть, ту самую, которую спасла Наста. Не надо было противиться судьбе, говорите? И если бы Меррель покорно ублажила солдат, то детей никто бы в жизни не тронул?
В свете костра Меррель насчитала на площадке из округлых камней – оставшихся от прежнего русла реки - шесть небольших палаток. Всего шесть. В джунглях, которые она знает с детства наизусть. Ее повели по знакомой тропе в храм к угодившим в рабство детям, из которых никто уже не избежит жутких истязаний.
Она увидела впереди острый сук на нужной высоте, рассчитала порядок действий и упала, повиснув в руке солдата. Тот с руганью повернулся к ней, занеся ногу для пинка, и, получив сильный удар ногой в пах, упал виском прямо на сук, дернулся и застыл навсегда. Меррель хладнокровно подхватила выпавший из его рук факел и огляделась.
Свет факела яркими огоньками отразился во множестве глаз обитателей джунглей. Она сорвала сумку с пояса солдата и осторожно набрала рогатым сучком два десятка маленьких ядовитых змей. «С большими змеями ей не справиться, - Меррель с сожалением проводила неспешно уползающих гадов взглядом. – Она вон даже с сухонькой матушкой Огель не справилась! Где та сейчас? Кому проповедует о смирении и добре?»
Меррель набрала столько длинных шипов огры, сколько уместилось в кулаке. Лицо, руки и тупые концы шипов она вымазала влажной глиной, и прежде чем потушить факел, обмакнула острия шипов в слизь светящейся ядовитой жабы. Потом она сбросила жабу с лианы на лицо солдата палкой и попридержала ее, пока та не забралась в открытый рот.
Меррель отволокла труп к реке, погрузила его головой в воду и вернулась к лагерю, подобрав по пути подготовленные шипы. У костра по-прежнему никого не было. Под край каждой палатки охотников за рабами она запустила по две-три змеи, а оставшихся гадов прямо в открытом мешке подсунула под палатку коммандера. Меррель выбрала самые близкие заросли, подходящие для засады, распугала палкой всех тварей, и стала ждать.
***
Настя никогда в жизни не хотела так остаться в плену, как сейчас. Она с отчаянием смотрела, как довольный дракон с уханьем перерубает ветку за веткой. Сейчас она упадет с дерева и уже не сможет получить бесценной помощи Согдума. Драко обязательно ее освободит, и забраться обратно в «плен» не даст. И тогда Согдум – каким бы он там богом не был, - окажется во власти садиста Сируса, и сделает этот мерзкий мир еще более омерзительным. Хотя куда, казалось бы, хуже?