"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
В той истории, откуда я взялся, весь Союз планомерно и неторопливо убили, сначала уничтожив всё то, что нас объединяло как народы, а после растащили по национальным квартирам. В две тысячи двадцать втором есть Россия, в границах РСФСР, и куча отдельных государств включая Украину, Белоруссию, и так далее. Россия сама едва — едва удержалась от развала по областям и краям. Но вовремя сработала внешняя разведка, и ещё пара структур.
— А партия? — Глухо обронил Брежнев.
— А партия, сначала разворовала партийные и комсомольские фонды, а затем крепко влезла в государственный карман. Даже золотой запас ухитрились разворовать. Оставили процентов двадцать. И не потому что пожалели страну, а потому, что часть золота лежала по национальным банкам и тайным хранилищам. Кириленко, Пельше, Пуго, Горбачёв, Ельцин… Все российские миллиардеры начинали с партийных
— А почему не…
— Не прикончили? — Договорил за Брежнева Виктор. — Госуправление любыми активами это просто способ закопать дело. Эффективно работает только схема, когда предприятие является как бы частной собственностью, но принадлежит государству. Тогда государство жёстко спрашивает наёмных управляющих за результат, и если что просто увольняет их с позором.
— И чем это отличается от нашей системы? — Удивился Леонид Ильич.
— А разница в том, что чисто государственное предприятие будет выпускать и убыточную продукцию, если ему прикажут. И вот это ломает экономику напрочь. А как бы чисто коммерческое предприятие будет делать только то, что ему выгодно. Но и отчёт у него простой. Не какой-то там план непонятно кем спущенный и неясно для чего, а рубли и копейки. И кстати, когда у нас последний раз увольняли директора крупного завода? — Спросил Виктор. — Работают до могилы, невзирая на все проблемы с производством. Ну или в крайнем случае отправляются на почётную пенсию, но лишь уже в совсем дряхлом возрасте. Но и частная форма не гарантирует качественной работы предприятия. На моей памяти было полно заводов и фабрик, которые разорялись вне зависимости от формы собственности и способа организации собственников. Тут нет и не может быть никаких единых рецептов. Но вроде бы работает система, когда рабочие могут приобретать акции предприятия, которые гарантируют им доход от прибыли. Но, я товарищ Брежнев совсем не экономист. Могу сказать только о том, что двигало реальную экономику в моём времени. Это энергетика, электроника и связь.
— Энергетика, понятно. Недаром Ленин тоже с ГОЭЛРО [30] начал. Но как электроника и связь могут двигать экономику?
— Представьте себе, что все платежи, налоги и покупки, осуществляются через вычислительные машины, связанные между собой? И вся документация, и архивы доступны по сети, и не нужно ни справок, ни документов с печатями. Сколько на это тратится времени и сил? Спутниковую группировку, которая даёт возможность в реальном времени наблюдать за противником? Научные центры, которые смогут вести исследования по одной теме одновременно, но не повторяя друг друга а дополняя? И всё это связь. А электроника её фундамент. Ну кроме того, что это мощные устройства наблюдения, умное высокоточное оружие, совершенно необыкновенная медицинская техника, основа для развития сотен научных дисциплин и многое другое. На электронике и связи стоит весь мир двадцать первого века. Да даже единая энергосистема, единая диспетчерская железных дорог страны, система управления дорожным движением города невозможны без связи и электроники. А такое управление увеличивает пропускную способность дорог и возможности энергетики на порядок. То есть только за счёт качества управления, мы увеличиваем возможности наших коммуникаций.
30
ГОЭЛРО план электрификации России. Принят СовНарКомом 22 декабря 1920 года.
Ошеломлённый информацией о развале СССР, Брежнев медленно приходил в себя.
— Да как же так случилось, что развалили Союз?
— Так, нет никакого Союза в реальности, товарищ Брежнев. — Виктор отставил чашку, и откинулся на спинку. — Грузины и прибалты с презрением смотрят на русских, думая, что их изобилие есть результат их труда, а не дотаций из России. В южных республиках фактически нет советской власти. Главы районов их фактические эмиры, а крестьяне, как были бесправной скотиной, так и остались. А дом в Сухуми за миллион рублей не хотите, нет? А поле в Таджикистане под бахчу, в личное пользование и за отдельные деньги школьников на уборку? А узбекский хлопок, который по три раза сдают на приёмных пунктах, и туркменское золото, уходящее караванами в Афганистан, и далее в Индию?
Всё как-то работает пока есть подачки из центра. Я уже писал в записке, что, например, Грузия на заработанную десятку
— Да, Никитка, мразь, отпустил всех бандитов… — Брежнев кивнул, подтверждая сказанное. — До сих пор, КГБ воюет по дальним углам.
— А вы ещё запросите сколько из этих фашистов работают в школах, сколько из них стали членами партии, и сколько пролезло в органы управления, включая советы всех уровней. — Виктор усмехнулся. — Но даже если их там всех повесить, то ничего не случится. Есть окраины, которые стоило бы отсечь от страны просто по медицинским показаниям. Этот нарыв будет тлеть, пока не взорвётся в самое неподходящее время, когда стране будет не до них. Когда? Бог весть.
— Невесёлую картину ты рисуешь, Витя. — Брежнев устало прикрыл глаза. — А делать — то что?
— Делать? — Переспросил Николаев. — Если честно, то у меня нет рецептов. Да и знания истории уже нет. Всё ведь изменилось. Вон, космонавты не погибли. А должны были.
— Это тоже ты? — Леонид Ильич покачал головой. — Да только за одно это мы тебе кругом должны. Крушение космического корабля, гибель космонавтов — такой страшный удар по нашей репутации… Даже представить страшно. А что рецептов нет, это понятно. Их нигде нет. — Брежнев помолчал, и впервые за время разговора потянулся к чайному столику.
Виктор подхватил чайник и налил чай в ещё одну чашку.
— А там, у себя, кем был? — Спросил Брежнев, сделав глоток.
— Военным. — Виктор усмехнулся. — Командовал сначала взводом, после раазведвзводом и разведротой. Ну и так далее, до комполка специального назначения. После меня ушли на пенсию, хотя я и не выслужил своих календарей, но сразу перешёл в одну смешную контору, которая устраивала несчастные случаи всяким подонкам. В двухтысячном ушёл на пенсию окончательно, и занимался историей, публицистикой и готовил учебные пособия. Ну и в двадцать втором меня не стало там, и я стал здесь.
— Да. — Брежнев усмехнулся. — Но ты и правда отличаешься от людей нашего времени. — Он сделал ещё глоток из чашки, размышляя как бы прицепить Виктора к принятию решений. Всё портил возраст Виктора. Ему ещё не было восемнадцати, а для референта такой возраст конечно курам на смех. А не будешь же каждый раз устраивать такую вот конспирацию чтобы поговорить. Да и вскроют мальца, как пить дать. А даже защитить его никак. Охрана даже негласная больше привлечёт внимание.
Он скосил взгляд на пиджак Николаева, где висела медаль «За боевые заслуги». Вот тоже вопрос. Пацану, хотя какой он к чертям пацан, нужно бы орден дать за спасение трёх космонавтов. Но ведь нельзя. Это всё равно что вытолкнуть его на сцену во время спектакля.
— А за что медаль?
— Смешная история. — Виктор рассмеялся. — Шпиона поймали. Ну, я случайно зацепил его на радиостанцию, когда он в эфир вышел. А когда солдаты начали прочёсывать пионерлагерь, то он и выскочил с пистолетом наперевес. Ну я его и положил прямо там. Вот за шпиона и дали.
Брежнев покачал головой. Но ведь нужен парень. И как источник нового знания, и просто как человек со взглядом со стороны. А в том, что Виктор смотрит под особым углом, Брежнев убедился не раз. Его оценки даже самых обычных вещей, поражали странной, но логичной формой. И ведь варнакам из Системы его отдавать никак нельзя. Партизаны, чтоб их…