"Фантастика 2024-147".Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Эйдор с улыбкой взялся за рог, торчащий изо лба жеребца, и чуть покачал его в сторону. Послушное животное мотнуло головой в такт движению.
– Неужели тебе никогда не хотелось прокатиться на чем-то особенном, Руд? – крикнул приятелю вампир. – Поверь, они будут гораздо смирнее любой лошади.
– Иди ты в Кузни! – возмутился тот, и вцепился в сук дуба. В один миг воин оказался наверху, нервно глядя как один из жеребцов медленно приближается к его укрытию. Дойдя до дерева, конь остановился и всхрапнул, словно приглашая мирамийца в седло.
– Убери его!
Эйдор ловко забрался на своего скакуна и потрепал его по шелковистой шее. Внутри, под мягкой кожей, бурлили
– Садись, а то сам усажу, – бросил приятелю чародей. Конь, послушный мысленной команде, грациозно встал на дыбы, и, балансируя на задних ногах, застыл на месте. – Смотри что умеет.
– Ты дурак, Эйдор, – обреченно подытожил Руд и принялся осторожно спускаться, по-прежнему не сводя взгляда со своего скакуна. Угрозе волшебника он поверил, если приятель может создать из ничего – такое, то сорвать с дерева человека и швырнуть его в седло проклятого демона ему, что плюнуть.
– Тебе понравится, – не обиделся вампир. Поставленных он больше не боялся, вряд ли кто вообще сможет его теперь остановить.
Едва Руд забрался в седло, Эйдор повернулся к приятелю и бросил:
– Держись крепко. Очень крепко!
Воин вцепился в поводья, и когда кони, повинуясь мысленному приказу вампира, рванулись вперед, завопил пуще прежнего. Ни один породистый беговой жеребец степняков не смог бы соревноваться с демоническими единорогами. Ни одна стрела не смогла бы догнать наездника на спине таких скакунов. Эйдор сразу прижался к шее своего коня, и проклинающий его Руд последовал примеру товарища. Над головами свистели ветви, мимо пролетали стволы деревьев, и только магия спасала двух седоков от грубого для диких гонщиков леса. Оба скакуна неслись по чаще, ловко выбирая путь между деревьями и ни на миг не снижая скорости.
Ночь застала товарищей посреди Путаных мест, к восторгу Эйдора и к животному ужасу Руда. Чародей, пьяный от осознания своих возможностей, мечтал встретить в дороге кого-то из Поставленных, и, если повезет, сразиться с кем-нибудь из легендарных генералов прошлого. С любым, кроме Одинокого Стрелка. Последний всегда вызывал в душе анхорского вампира теплые чувства. Наверное, потому как легенды рассказывали, что это был самый молодой и самый талантливый полководец той, далекой войны.
Интересно, появятся ли подобные герои теперь, когда придет пора Мереану и Анхору перейти к беседе сталью?
Путешествие через Путаные места юношу разочаровали, и он склонен был обвинить в этом больно ловких единорогов. Все что Эйдор увидел – сливающиеся в сплошную стену деревья. Слишком резвыми оказались волшебные кони, слишком стремительными. Потому и ночевку он решил сделать именно здесь, хотя при желании мог заставить скакунов проделать остальной путь в ночной мгле и утром оказаться уже на границе со Скафолком. Руд решению приятеля отнюдь не обрадовался. Перспектива всю ночь с ужасом вслушиваться в зловещую тишину леса его не прельщала. Вампиру, конечно, хорошо. У него есть магия, а у воина даже клинка не было. Конечно, с таким чародеем под боком, оружие и не нужно, но сейчас мирамиец бы не отказался от хорошего меча, да доброго доспеха.
Вокруг стоянки простирался молодой сосновый лес, хотя Руд бы предпочел глухой ельник. В темном лесу воображение ведет себя спокойнее, да и глухая стена лапника создает иллюзию защиты.
Руда пришлось усыпить. Воин долго ворочался, вздрагивал от криков ночных птиц и шептал проклятья, но после заклинания Эйдора уснул, как младенец, и вампир был уверен, что до утра спутник не проснется. Сам волшебник, в отличие от приятеля, наслаждался тихим покоем опасных мест. Он бросил им вызов и ждал реакции. Зачем? Сложный вопрос без ответа. Доказать свою силу? Избавиться еще от одного страха?
Приближение Поставленного Эйдор почувствовал ближе к утру, когда на востоке появилась светлая полоса зари. Кто-то из мертвых генералов шел в их сторону, чтобы покарать дерзких чужеземцев, посмевших пересечь магическую черту. Чародей сел лицом к тому месту, откуда приближался неизвестный страж Анхора и прикрыл глаза, изучая течения сил. С каждой минутой ожидания юноша испытывал все большее волнение. Подрагивали руки, ноги; тело била крупная дрожь. Говорят, что перед боем многие испытывают подобное и при этом никто не зовет мерзкие ощущения емким словом «страх». Отчего, интересно?
Шумно вдохнув пронзительный ночной воздух, Эйдор открыл бурлящие Силой глаза. Он был готов, и когда среди деревьев появилась фигура Поставленного – то медленно поднялся на ноги и улыбнулся противнику. Юноша безотчетно расправил плечи и гордо поднял голову, встречая мертвого генерала. Страж Анхора неспешно приближался, словно плыл по ночному лесу. Ни единого звука не раздалось в притихших Путаных местах. Ни одна птица не нарушила ночное безмолвие.
Неожиданно зашумела листва, и в лицо юному чародею ударил теплый ветер. Мягкий порыв отбросил длинные седые волосы назад, проник за пазуху и тут же утих. Вампир терпеливо ждал, и в душе его не было место страху. Дрожь в теле бесследно прошла, а океан магии забурлил вокруг Эйдора пуще прежнего.
Темная фигура остановилась в десяти шагах от него, и поляну осветила вспышка зеленого света. На лице мертвеца красовалась ржавая маска, когда-то давно изображавшая плачущую гримасу. По остаткам одеяния сложно было сказать, какими войсками командовал Страж в те времена, когда был человеком. Да и оружия у Поставленного Эйдор не заметил.
Того, что в следующий момент сделал мертвый генерал, вампир никак не ожидал. Он был готов к атаке монстра, был готов к его бегству, но легендарный воитель с трудом преклонил колено и покорно опустил голову. Тот, кто был создан силой Халда без боя склонился перед усмийцем. Сначала от осознания произошедшего юношу бросило в восторженный жар, и он почувствовал себя ребенком, сорвавшим на ярмарке первый приз. Но чуть позже… Чуть позже в голове родилась отвратительная мысль о вере, ухнула с высоты в болото старых воспоминаний, взбаламутила прежние сомнения. Благородные усмийцы, подлые служители Халда. Ведь в людях Смутных Королевств вера и так еле теплится… В Анхоре же больше почитают Братство, чем Халда! И сейчас склонившееся перед усмийцем бездушное создание Горна оказалось самым ярким подтверждением тому, что веры нет. Есть только сила, которой подчиняются те, или иные, и неважно кому она принадлежит. Надо будет – и усмийцы возглавят священный поход против Кузен, а в случае чего – паладины обрушат Небесный Горн. Получается, что так.