"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Так что, скользить по волнам у девятого народа будет теперь не так много времени. Но это всё уже завтра, а сегодня, поздним вечером, мы сидим возле небольшого костерка и говорим с дочей о важном.
– Это почему?
– Непедагогично бить ребёнка.
– Эка ты умных словесов нахваталась от кого-то. Вот узнаю, тоже хворостинкой их.
– Я же серьёзно, папа, - нахмурила опять лобик Жемчужинка.
– Тогда давай серьёзно, доча. Я не знаю, сколько лет человеческой цивилизации. Кто-то утверждает, что десять тысяч, кто-то топит за
– Кнут и пряник, - поджала губы Жемчужинка, - звучит не очень, особенно - кнут.
– Всё должно в меру и по делу. В какой-то момент, кому-то чуть больше кнута, а где-то - пряника. Этот принцип - фундамент, а все остальные полезные надстройки, скажем так, только лишь зиждятся на нём.
– Нельзя воспитать нормального человека, а я допускаю, что вообще разумного, только чем-то одним. Только кнут и будет всё очень плохо! От запуганного, забитого, бессловесного - до озлобленного, ненавидящего всех, готового вцепиться в глотку каждому.
Хуже только один пряник! Когда позволено всё, и тебе за это ничего не будет, кроме пряника, рождаются такие монстры, что куда там, воспитанным одним кнутом. У тех хоть страх наказания имеется, так или иначе сдерживает, а у тех, кто только с пряником во рту, вообще никаких норм и правил.
– Удивительно, - завозилась дочь, - но ведь приник должен воспитывать только лучшее.
– Это так с разумными не работает, моя капелька, - непроизвольно улыбнулся я, уловив искренний интерес к теме, - Наверное, таковы законы мироздания. Только кнут и пряник. И тогда можно, на выходе, так сказать, получить нечто достойное.
Вот, к примеру, твоя любимая принцесса Мими. Когда-нибудь ты обязательно её увидишь и сможешь сама поинтересоваться, но я тебе и так скажу, по королевскому заду, и она, и её брат, и ныне могучий Бобо, отхватывали от наставников неоднократно. Розовый чебуратор, мастер на все свои длинные руки, Крук Отбойный Молоток открыл мне одну из самых сокровенных истин воспитания, которыми пользовались его наставники. Знаешь какую?
– Какую!
– Ухо юного бубуча находиться на его спине. Хе-хе… И это несмотря на то, что на их головах - те ещё локаторы, на зависть всем.
– Хм… - нечитаемо хмыкнула дочь, блеснув глазками.
– Головастик, тебе доставалось от меня?
– Всегда за дело, - после некоторой паузы пробулькал в ответ мой питомец, - Хворостиной никогда. А вот словами ругательными - бывало. Но лучше бы хворостиной, - вздохнул он.
– Почему?
– тут же вскинулась Жемчужинка.
– Потому, что Головастику очень горько, когда его ругает Хозяин. Слова ранят больнее…
– Слова ранят больнее… - прошептала дочь задумчиво.
– А вот возьмём Старого, - продолжил я, - Я точно знаю, что его широкая ладонь не раз и не два прикладывается по заду особо "одарённых", что плохо его слушают
– Ну-у-у…
– И по твоей попке попадало?
– Ну-у-у… Пару раз только, - призналась дочь, - Но не больно совсем. Почти…
– А я больно?
– Нет, - несколько подумав, ответила она, - Но очень обидно. Я же не специально. Просто так получилось. Сорвалась концентрация, но я пыталась исправить, правда.
– Верю. И ты молодец. Только сколько раз я тебя предупреждал, будь аккуратней. Просчитывай последствия своих действий. Постарайся заглянуть за горизонт событий.
– Много раз, - вздохнула она.
– Вот, в основном, за это и получила. И хорошо, что никто серьёзно не пострадал. И то, что ты всё же сокровище народа, они даже пытались тебя защитить. Вряд ли они смогли бы тебе хоть что-то высказать. Именно поэтому ты и получила заслуженное наказание от меня. Чтобы осознала: за любым поступком, как за плохим, так и за хорошим, следуют последствия. Надеюсь, эта хворостинка ещё долго заставит тебя быть собранной и более ответственной. И не совершать необдуманные поступки.
– Что же, теперь вовсе волну поднимать нельзя будет?
– расстроено пробормотала дочь.
– Почему нет, - улыбнулся я, - Мы же на атолле, а он круглый. Подними волну и гони её по кругу, пока сил хватит. И даже если, вдруг, снова сорвётся концентрация, она просто уйдёт по касательной в открытые воды и всё.
– Папа!
– воскликнула дочь, - Что же ты раньше мне не сказал!?
– Наверное потому, моё золотце, - поцеловал я её в возмущенный носик, - что может, пора и своим умом соображать? Думать, анализировать, предлагать и пробовать. Уж насколько ты умница-разумница, я не как предвзятый папа, а как требовательный учитель знаю. Увы, ни я, ни мама, всю твою жизнь рядом быть не сможем.
– Почему, папа? Почему!
– Потому что такова жизнь.
– Я всегда буду рядом с вами, - решительно заявила она, - Всегда!
– Ах, если б так оно и было б, - вздохнул я, - Мы были бы счастливы.
Мы ещё долго говорили в ту ночь о многом и важном. Многие вопросы Жемчужинки были весьма и весьма сложными, и взрослыми. Порой мне нелегко было найти нужные слова для правильного ответа. А иногда и ответить, вот так, с ходу, не получалось. И я ясно почувствовал, что дочь умом уже гораздо старше, чем телом. Это надо принять, осознать и, срочно, корректировать учебный процесс…
Однако, "завод" в какой-то момент, у дочери закончился. Вот ведь странно, вроде божественный ребёнок, а кушает как совершенно нормальный, и спит себе с большой охотой. А вот мне достаточно всего три, много четыре часа, и я свеж и бодр.
– Ладно, - глядя в осоловелые глазки Жемчужинки, - спать уже пора.
– Но ведь интересно, папа, - вяло попыталась протестовать она. Очень вяло.
– Будешь себя хорошо вести - будет тебе много интересного.
– Это как?
– сонно моргнула дочь.