"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Аж внутри все перевернулось. Так это было… приятно, очаровательно, соблазнительно? Да. Все три слова подходят исключительно. Ну, вот какая при таких условиях может нарисоваться в судьбе деда Наденька Бекетова?
— До свидания. — Ольга Константиновна кивнула и медленно начала спускаться по ступенькам вниз. Она будто не до конца вдруг стала уверена, что ей вообще надо это делать.
— До свидания…– Я пару секунд смотрел ей вслед, а потом вошел в дом.
Прямой наводкой промаршировал к кабинету директора, постучал, сунул голову внутрь и спросил разрешения войти.
В комнате находилось очень до хрена людей для обычной беседы. Моя персона, видимо, становится все
Всех присутствующих я знал — сам товарищ Шармазанашвили, Шипко, Молодечный и…Цыганков. Начало уже хреновое.
Причём у Панасыча лицо было очень злое. Прямо в бешенстве был Панасыч. Молодечный наоборот, выглядел спокойным. Цыганков…Ну этот всегда с самодовольной рожей ходит. Сейчас его рожа была отвратительно счастливой.
— Проходи. — Директор школы кивнул мне, приглашая в центр кабинета.
Он единственный сидел за столом. Остальные стояли по углам. Будто их туда в наказание определили.
Я протопал к нужному месту и замер, вытянувшись по струнке. Какая-то ерунда намечается, жопой чую…Не зря мне такой сон приснился прошлой ночью. Ой, не зря…
— Сегодня вас принимают в комсомол. — Сообщил Шармазанашвили с таким видом, будто глаза мне открыл. Тоже новость!
Я молча кивнул. Сказать пока нечего. Сарказм тоже лучше приберечь.
— Обычно будущие комсомольцы проходят определённую проверку. Потом принимается решение. — Продолжил директор школы. — Но в вашем случае нам пришлось воспользоваться иным путем. За каждого из вас поручился товарищ сержант государственной безопасности Шипко. Головой поручился, как ты понимаешь. Поэтому, само собой, с него теперь тоже будет спрос, если вы поведете себя недостойно почётного звания комсомольца. И еще…Видишь ли, Реутов, поручительство, это хорошо. Но если кто-то знает заведомо о причинах, по которым человек в ВЛКСМ принят быть не может, он обязан сообщить. И вот что выходит, Алексей. Оказывается, в отношении тебя такие причины есть. А раз мы не имеем права допустить твоего вступления в Комсомольскую организацию, то и в этом месте ты тоже быть не можешь…
Барчук Павел
Позывной «Курсант»–3
Глава 1
Я не успеваю проникнуться чувством несуществующей вины
В кабинете директора Школы стояла гробовая тишина. Впрочем, стояла не только тишина, но и я тоже стоял. Как дурак. Посреди этого кабинета в окружении чекистов.
В голову упорно лезла расхожая фраза из моего времени. Очень интересно, но ни черта не понятно. Просто вариантов, по которым меня могут не принять в комсомол, на самом деле, предостаточно.
К примеру, если Шипко все-таки рассказал об этом чертовом «джебе». Я, конечно, молодец и на протяжении длительного времени обвожу вокруг пальца таких волчар, как Клячин, Бекетов или тот же Панасыч, но недооценивать их всех точно не стоит. Велика вероятность, что в ответ на мой рассказ про какого-то мутного пацана, учившего меня в детском доме боксу, Шармазанашвили задастся целью проверить информацию. В принципе, почему бы и нет? У него, в отличие от воспитателя, получится сделать это гораздо быстрее.
Или, что тоже вполне вероятно, Клячин ради того, чтоб подгадить Бекетову, поделился какими-нибудь соображениями с директором Школы. Или опять прибежал неизвестный пока еще крысеныш из барака, чтоб накапать о моих косяках. Не знаю, каких именно, вроде бы ничего особо серьёзного не случалось, но было бы желание…
Как ни странно, во всей этой ситуации меня обнадёживало присутствие Цыганкова. Если этот мудак находится здесь, то он скорее всего, замешан. А Цыганков
К тому же после слов Шармазанашвили все присутствующие молча уставились со значением на меня. Как на клоуна, честное слово. Или на человека, который сейчас должен сделать что-то крайне неожиданное, но важное.
Наверное, только лицо Шипко не выражало вообще ни черта. Злость исчезла, ей на смену пришло равнодушие. Просто каменный истукан, а не Панасыч. Зато остальные с разной степенью заинтересованности пялились в мою сторону.
Физиономия Шармазанашвили выглядела слегка осуждающей, но по-отечески доброй. Подозрительная такая физиономия. Мол, ты не переживай, кайся! Говори все, как на духу. А мы тебя внимательно послушаем. Потом, возможно, расстреляем, но послушаем очень внимательно.
Молодечный рассматривал меня с любопытством. Причем, это было такое любопытство…Типа — ну-у-у…давай, жги, пацан. Очень интересно посмотреть, как ты выкрутишься. А я и рад бы повеселить Кривоносого, но мне пока ни черта не ясно, чем конкретно.
Ну, и конечно, особо выделялась рожа Цыганкова. Тот своей радости даже не скрывал. Его плющило и колбасило от распирающего во все стороны счастья. А значит, Витюша сто процентов приложил свою поганую ручонку к происходящему. Вопрос — как? Вернее, в чем именно приложил. Вряд ли его сюда позвали из чувства глубочайшего уважения. Если судить по тому же Шипко, чекисты Цыганкова сильно не любят. Считают выскочкой и самовлюблённым мудаком. Кстати, в этом я как никогда с ними солидарен.
В любом случае, никто не торопился внести некоторой ясности в происходящее. А, между прочим, сильно бы хотелось.
Однако, директор Школы, закончив свою речь, молчал, явно чего-то от меня ожидая. Я тоже не издавал ни звука. Хотя, желание высказаться имелось сильное. Например, искренне, от души заявить им всем, да идите вы на хрен со своей школой! Но… Стоял молча, усердно пялясь на руководство, всем своим видом демонстрируя желание к сотрудничеству. Это я умею.
Шармазанашвили продолжал пялиться, взгляд не отводил. Правда, причины нашей игры в «гляделки» были разные. Директор, видимо, выдерживал паузу и нагнетал обстановку. Я ждал продолжения. Когда пошла вторая минута тишины, стало понятно, продолжения не будет. По крайней мере, сейчас. Это снова подтверждало версию, что все ждут какой-то реакции от меня.
— Простите… А можно полюбопытсвовать, в чем отвратительно недопустимом меня обвиняют? — Спросил я осторожно у Шармазанашвили.
Как говорится, комсомол сам по себе мою кандидатуру не примет, а мне туда, в комсомол, очень надо, раз уж такое светлое будущее впереди маячит. Соответственно, молчать можно бесконечно долго, но ситуацию это совсем не изменит. Правда, решил пока вести себя скромненько, без наездов.
— Можно! — Директор почему-то обрадовался моему вопросу. Даже лицо у него подобрело еще больше. — Вот, слушатель Цыганков уверяет, что вчера ты, Реутов, самым вероломным образом напал на него из-за спины. Сначала позволил себе проявить неуважение к женщине. Речь об Ольге Константиновне. Верно, товарищ сержант государственной безопасности? Вы ведь шли мимо и заметили, как Реутов гнался за ней? Если верить тому, что написано в вашем донос…в вашем письме, именно так все и было. А когда Вы вмешались и Ольга Константиновна смогла уйти, слушатель Реутов набросился исподтишка уже на Вас. То есть, по сути, напал на сотрудника НКВД.