"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Тот шифр, который придумал отец, могу знать я? Шифр, который приведёт к его тайнику? — Пришлось снова мотивировать чекиста.
Он считает, наверное, не стоит сыну рубить правду-матку о смерти родителей. Поэтому говорит обо всем обтекаемо. Странная чувствительность для Клячина…
— Верно. Но ещё, товарищ Бекетов уверен, будто все это связано с Павлом. Просто так ребенку, а ты был ребёнком, в голову шифр не вобьешь. То есть, Сергей должен был привязать ключ к персоне того, кто наверняка может разобраться. Скорее всего, тебя он заставил выучить некоторые фразы или, может, слова. Но Сергей должен был показать фото Судопоптова тебе.
— Не сходится. — Сказал я в ответ Клячину. А потом посмотрел чекисту прямо в глаза. Конкретно посмотрел. Со значением. — Зачем отцу вообще это надо было? Не сходится, Николай Николаевич. Он поехал на Родину, не зная, что это дорога в один конец. Что-то Вы не договариваете.
Глава 15
Сны возвращаются
Мы с папой сидим в его кабинете. За окном темно. Время близится к ночи. Папа устроился в большом кресле-качалке. Я — возле его ног. Мне так нравится, сидеть возле папы, который держит на коленях раскрытую книгу. Папа читает сказки, я смотрю на огонь в камине и представляю все, что описано на страницах книжки. Хорошо, что у нас есть камин. Сейчас еще не очень холодно, но папа все равно его разжигает. Это наша традиция. Особенно в последнее время.
Неожиданно папа вдруг замолкает. Прямо на полуслове. На самом интересном месте. Там как раз Гретель вспоминает про хлебные крошки и я надеюсь такая уловка поможет им с братом выбраться из леса. Хотя, знаю, что крошки давно склевали птицы. Эта сказка мне знакома, она одна из самых любимых. Умные дети все равно в итоге придумали, как справиться со злой колдуньей, заманившей их в пряничный домик. Потому что добро всегда побеждает. Но… Почему сказка остановилась?
Я поднимаю голову и с удивлением смотрю на папу. Его взгляд очень задумчивый. Он тоже заворожен огнем в камине, но как-то иначе, чем я. Папа точно не думает о сказках.
— Алеша…Помнишь, мы ходили с тобой в банк, а потом кушали венские вафли? Была прекрасная погода. Помнишь? Мы весь день провели вместе. Редко такая возможность выпадает.
— Помню. Там еще был этот русский… Леонид. А ты в банк потом уходил. Тебя позвал дяденька со смешными усами. Рихтер, кажется. А потом еще ты получил в подарок часы. А я…
— Да, да, да…все верно, Алеша. — Перебивает меня папа. Мне становится немножко обидно. Я ведь хотел показать, какая хорошая у меня память. — Так вот…давай это будет наша тайна. И еще…помнишь я попросил тебя, когда мы были в банке, нарисовать рисунок. Попросил, чтоб ты изобразил что-нибудь из своих любимых сказок. А ты нарисовал пряничный домик злой колдуньи. Тебе еще принесли карандаши, бумагу…
— Помню. Ты хвалил меня. Только добавил к моему рисунку смешные завитушки и черточки. А мне велел очень хорошо запомнить и рисунок, и значки. Ты сказал, будто это загадка.
— Все верно… — Папа по-прежнему не отрывает взгляд от огня. — Так вот…Это тоже часть нашего секрета. Хорошо?
— Хорошо. — Я важно киваю.
Мне нравится, что у нас с папой есть секреты. Это значит, я уже взрослый. Он доверяет мне. Правда, не совсем понимаю, кому может понадобиться такой секрет. Всего лишь рисунок и загадка из папиных завитушек. Однако, если папа говорит, будто такое может быть, ему надо верить. Папа никогда не лжет.
— Но ты обещал мне рассказать смысл.– Я вдруг вспоминаю, папа так и не объяснил, что означала та загадка.
— Обещал. Но когда придет время. А
Папа замолкает, закрывает книгу и встает с кресла. Затем подходит к полкам, на которых стоят другие книги. Много книг. Папа говорит, что любой человек должен читать. Чем больше, тем лучше. Вытаскивает одну и достаёт оттуда спрятанную между страниц фотографию.
— Алеша, подойди. — Говорит он мне.
Я вскакиваю на ноги, подбегаю к папе. Мне ужасно интересно, что же он хочет показать. Я чувствую себя причастным к тайне и мне от этого очень здорово. Будто выпил лимонада, который смешно щекочет нос.
— Смотри. Здесь я и мой товарищ. Его зовут Павел. Сейчас он…
Папа снова замолкает. Мне кажется, ему сложно говорить. Я не понимаю, почему. Все ведь так хорошо. Сегодня день был просто замечательный. Мы снова много гуляли. Мы вообще в последнее время много гуляем. Но папа будто душит в себе что-то. Он так произносит слова, словно ему больно. А я знаю, что это не так. У папы ничего не болит. Вот он, стоит. Как всегда уверенный и сильный.
— В общем, сейчас он далеко. Но…запомни, пожалуйста, Павел честный человек. Я доверяю ему, как себе. Так вот…Единственный, кому ты можешь рассказать эту историю, про поход в банк, про часы, про рисунок, это Павел. Мы служили вместе. Скорее всего… — Папа громко сглатывает слюну. Я знаю его эту привычку. Обычно он так делает, если волнуется. — Скорее всего вы встретитесь достаточно скоро. Через несколько дней мы поедем в Советский Союз. И… Возможно… Не обязательно, но я думаю, что так и будет… Обстоятельства подтолкнут Павла разыскать тебя. Он точно будет искать, когда узнает… Нет!
Папа вдруг резко меняется. Он больше не выглядит удручённым. Он внезапно становится очень веселым.
— Нет… — Повторяет он. — Я накручиваю себя. Все будет хорошо. Это просто рабочий момент. Меня просто вызвали из-за необходимости скоординировать работу… Но на всякий случай имей в виду. Ты должен хорошо запомнить этого человека.
Папа протягивает мне фотографию. Я беру ее осторожно в руки. Все, что касается папиной жизни кажется мне очень важным и немного загадочным. А еще я ужасно, ужасно рад, что он настолько серьёзно ко мне относится. Потому что я — мужчина. Да. Я самый настоящий мужчина и я могу принимать участие в мужских делах.
Смотрю на снимок. Там двое парней стоят, вытянувшись по струнке. Как стойкий оловянный солдатик из сказки. Они одеты в военную форму. Мне так кажется. Фотография очень плохая. Судя по тому, что папа там совсем не такой как сейчас, наверное ее сделали давно. Наверное, тогда не было хороших фотографий. Но, конечно, папу я на ней узнаю сразу. Человек, который стоит рядом с ним весело улыбается фотографу. И папа тоже улыбается. Они вообще оба весёлые и довольные.
— Это были такие времена…– Папин голос звучит сверху, прямо над моей головой, потому что он, конечно же, выше меня. — Мы верили в светлое будущее. Думали, будем строить новый мир. Мир общего счастья, равноправия и благоденствия…Но…Июнь показал, что мы строим счастье не в рамках общего его понимания, а лишь в тех границах, которые нам укажут. Столько людей убили без вины…