"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
«Да, — поежилась Алена. При воспоминании о прошлых столкновениях Горыныча с Кощеем у нее по спине пробежали мурашки. — Лучше всего для нас будет подобраться к его смерти незаметно. А потом пусть попробует напасть. Потом мы будем диктовать ему условия».
«Ключевое слово незаметно», — назидательно поднял палец Горыныч. И, словно бы в подтверждение его мысли, с соседней кровати раздался богатырский храп Добрыни.
«А получится ли у нас незаметно?»
«Пока, я, никакой слежки не чую… Тут, в Мореграде, десятка два колдунов, да волшебников. Сам Финист тоже волшебник. Похоже, здесь все короли поколдовывают. Да еще на службу себе колдунов берут. Так что в
Проснулись они от колокольного перезвона. Добрыня открыл ставню и высунулся наружу. Звонили колокола в высокой башне, стоящей на площади, как раз напротив трактира. Когда перезвон закончился, реявший над башней зеленый флаг был спущен, и вместо него на флагшток неторопливо поднялось синее полотнище.
— Утро у них наступило, — понимающе кивнул богатырь. — Синяя четверть, по местному говоря. Четвертый час середы.
Рыцари вставали со стонами, держась за больные с похмелья головы. Алеша Попович выглядел совершенно нормально, а Добрыня и Горыныч были бодры, как никогда.
— Ну что? Пора выходить с Черномором на связь? — предложил Добрыня. — Или лучше сперва поедим и прогуляемся по городу?
— Сперва надо узнать у сэра Блэкмора… — возразил Гавейн, но на полуслове замолк. Оглядел комнату, потер лоб и удивленно спросил Добрыню. — А где ваш главный? С бородой?..
— Пить надо меньше, — проворчала Алена. — Ладно, доложим уж «благодетелю» нашему, что Илья нанялся на работу, послушаем, что он скажет, а потом пойдем завтракать.
Однако, Черномор что-то не отзывался. Устав бес толку стучать по медному блюду, друзья, умывшись, спустились в корчму. За завтраком мужчины выпили пивка и на лицах рыцарей, наконец-то расцвели улыбки.
— А насчет серебра, это вы не беспокойтесь! — легкомысленно махнул рукой Персиваль. — У нас у каждого нательный крестик есть. А у Ивейна еще и ладанка с волосом святого Сульпиция. И вообще, истинно верующему рыцарю никакое колдовство не страшно.
— Ну, насчет «никакое», это ты погорячился, — похлопал его по плечу Горыныч. — Но от мелких пакостей серебряные амулеты тут спасают.
— А еще я стрел серебряных наделаю, — заявил Добрыня. — Так что вороги к нам и не сунутся.
Поев, друзья отправились побродить по городу, благо, делать больше было нечего. На них, конечно, обращали внимание, но не такое уж и пристальное. Видимо чужеземцы странного вида, толпой шатающиеся по мощеным улицам были для шумного Мореграда явлением обыденным. Местный базар привел рыцарей в состояние, близкое к шоковому, и даже видавших виды Добрыню и Алешу весьма удивил обилием предметов редких, непонятных и, порой, даже магических. Только Горыныч не высказал ни капли удивления.
— В Циньской империи, да и в Индии базары еще поболее, — буркнул он в ответ на одно из замечаний Алены и отпихнул очередного прохожего, пытавшегося проскочить между ним и Добрыней, там, где шла, держась за их руки, невидимая девушка.
Рыцари задерживались чуть ли не у каждого прилавка, тыча пальцем в диковинные вещи и допекая расспросами продавцов, богатырей и Горыныча. Сперва они чуть не купили шпору от сапогов-скороходов, а потом живого говорящего поросенка. От обломка гроба Господня — куска полусгнившей сосновой доски — рыцарей пришлось оттаскивать буквально силком.
— Пора нам выбираться из толчеи, — сквозь зубы пробурчал Змей. — Чтобы я еще раз с этими дикарями на базар пошел! — кивнул он на рыцарей.
Выйдя
«Раньше я и представить себе не могла, сколько неудобств несет невидимость… Помыться мне что ли и одежду всю постирать?»
— Беда! — охнул вдруг Ивейн. — У меня кошелек срезали! Вот, — он продемонстрировал друзьям привязанный к поясу обрезок кожаного шнурка, — все, что осталось!
— И много там было? — поинтересовался Алеша.
— Три пенни серебром и медью, — Ивейн сокрушенно вздохнул. — Теперь я совершенно нищ, господа.
— Ничего! У нас есть еще мечи!.. — Гавейн вдруг осекся и зашарил по поясу руками. — А где мой кинжал? Боевой кинжал с серебряной насечкой по лезвию! Подарок дяди Артура!.. — на поясе у Гавейна висели пустые кинжальные ножны. Рыцарь с досады чуть не заплакал. А потом, сжав кулаки, бросился снова в направлении базарной толчеи.
— Стоять! — схватил его за шиворот Горыныч. — Вора ты все равно не поймаешь, а скандалы нам не нужны. И так вон на вас все косятся.
Обиженно надув губы Гавейн подчинился. Некоторое время они шли в подавленном молчании.
— Послушайте, — насторожился вдруг Горыныч, — Что там за шум на стене?
— Вон каменная лестница наверх, — Алена потянула Горыныча за руку. — Пойдемте, посмотрим.
И они двинулись наверх по кирпичной лестнице без перил, которая была вырублена в самой стене.
Глава 23
Со стены открылся необыкновенный вид на море. Но отнюдь не морской пейзаж привлек на обветшалую городскую стену многолюдную толпу. Весь горизонт, от края и до края моря был покрыт черными парусами. И южный ветер нес эти корабли прямо на город. Горыныч негромко присвистнул.
— Вот это силища… — восхищенно поцокал языком Добрыня. — Не чета черноморовым корабликам.
— И что все это значит? — подергала его за рукав Алена. — Они что, войной на нас идут?
— Да уж… Торговые корабли таким скопом не ходят, — прокряхтел пристроившийся рядом с друзьями горожанин в сером камзоле и широкополой шляпе. — Ох, не к добру все это. Почитай сто лет уже не случалось в Мореграде войны. И стены-то, вон, все осыпаются. И пищалей новых мало. Да и народец нынче не тот, что в прежние времена. Ох, не дай нам Творец войны… Может, они не нападают, а так, по дороге к нам? — он с надеждой глянул на Горыныча. Но тот лишь развел руками.
— Вам, местным, лучше знать.
— Может, лучше нам уйти из города, пока близко не подплыли кораблики? — предложил Добрыня.
— На корабликах, чай, не только воины, — Алеша кивнул на черные паруса, — там, боюсь, еще и колдуны могучие. Да и в городе здесь магов предостаточно… Не простая война затевается. Коли выскочим мы всей толпой из города, на виду у этих, чернопарусных, сразу попадем под подозрение.
— Что-то стал ты, Алеша, осторожничать, — удивленно повел бровью Добрыня.