"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21

Гончарова Галина Дмитриевна

— Сообщите все ваши ключи.

— Не могу, — развел он бледными шершавыми руками, — и даже при большом желании. Все ключи были случайными. Но вы можете не беспокоиться — все команды были завязаны на мне одном и без меня не будут выполняться. Мое, как вы сказали, королевство роботов останется без Короля, перестанет существовать. Подданные приказов не дождутся, а что они могут без приказа?

— У вас незаконченное системное образование. Вы могли бы завершить его в военной академии — там постоянно требуются люди с идеями в области кодировки и динамических структур. Вас примут, но учтите — ближайшие лет двадцать вы будете под негласным наблюдением… как проявивший себя особым образом. Ожидается, что расходы на

слежение за вами будут меньше, чем ущерб, который вы можете нанести, и чем содержание вас под стражей.

— По крайней мере, титул Короля Роботов можно сложить в архив, — прибавил полицейский чиновник, закрывая папку. — Уголовники никогда до этого не дорастут умом, а на хакеров всегда есть управа. Вы можете гордиться — вы были уникумом, дружище! Без вас киберы станут тем, чем должны быть, — послушными и верными вещами. Уж в их-то синтетических мозгах не заведется никаких идей! А вы что скажете? — нагнулся он к робопсихологу.

— Определенно, — согласился тот. — Мы постараемся, чтобы карьера Короля Роботов осталась неизвестной публике. И усовершенствуем защиту от чужих команд, навязывающих подчинение по Первому Закону. Второго Короля не будет.

— Дай-то бог, — весело ответил экс-Король, вставая. — Разве что роботы научатся думать и сами выберут себе вождя.

Это была шутка; все рассмеялись и, расходясь, острили о роботах — как они будут влюбляться, ревновать, жениться, бороться за свои права и даже воровать и воевать.

— Да, обязательно! — хохотал полицейский. — Лет через тысячу! Надеюсь, я не доживу до этакого безобразия!..

Чиновник из полиции дал ошибочный прогноз — многое, о чем они посмеивались, произошло всего через полвека, и все весельчаки дожили до «войны кукол» 254 года.

Потому что киборги не захотели оставаться умными вещами.

ПРОЛОГ

В любом молодежном журнале, вышедшем непосредственно перед 30 апреля, или в регионе Сети вы обязательно найдете портреты святой Вальпургии и ее жития — обычно до пятнадцати похожих версий. Есть Вальпургия «вселенцев» — поклонников Вселенской церкви, есть Вальпургия «темных ангелов», Вальпургия наркоманов, Вальпургия-Гуаньинь, Вальпургия-воительница, Вальпургия — Хозяйка Шабаша и даже Вальпургия, Побеждающая Терпением. Трения между почитателями разных версий бывают, но имя святой объединяет, тем более что во все версии входят понятия о весне, о молодости, о близости любящих, о дерзкой красоте и не менее дерзкой свободе.

Если святой Валентин — покровитель признаний в любви, причем признаний письменных, то Вальпургия благословляла признаваться устно и подтверждать слова делами. Валентина редко рисовали — его чаще называли, а вот Вальпургия являлась во множестве изображений, подчеркивающих ее прелесть. Молодость, весна и красота всегда ассоциируются с юной и прекрасной девушкой, в то время как зима — со старым, бородатым Санта-Клаусом. Третьим сезонным героем хит-парадов был Иисус-Кришна-Будда, появлявшийся на Рождество и Пасху в трех вариантах своих воплощений. Бессмертие — не в вечной жизни, а в том, чтобы тебя дружно вспоминали каждый год.

Праздник Вальпургии предварял майские торжества; как в старину нетерпеливый молодняк открывал всякое гуляние, так и теперь кутерьма началась со сходок гонцов и юниц.

В магазины завезли «колор» на все вкусы — втрое больше, чем обычно. От наплыва покупателей трещали отделы сувениров и подарков. Очень неплохо расходился харч в мелких и средних упаковках. Шутихи, петарды и вся пиротехника раскупалась на ура, а противопожарная служба усилила ночную смену. С заходом Стеллы все тусовки закипели от обилия народа, и в небо взлетели первые фейерверки.

Но сегодня в праздник вмешалась вброшенная Дораном «война кукол». Из домов и комп-холлов на улицы хлынуло множество

вымазанных маркерами подростков; можно было подумать, что племя молодых дружно встало на тропу войны со взрослыми, причем не все из них понимали, что делают и зачем, но когда видишь своих подруг с синими, алыми и черными разводами на лицах, а сама ты не измазана, то инстинкт подражания невольно погонит тебя в магазин косметики. Глядя на клиентуру, срочно накрашивались диджеи и дикторы молодежных каналов. Дискотеки превратились в агрессивный маскарад. Будто раньше никто не знал, что черный мазок от левого виска к правой скуле лишает возможности тебя узнать или запомнить! С наступлением темноты полиция уже забеспокоилась — пошли сигналы о нападениях и грабежах, совершенных лицами с нарисованными масками. А'Райхал принялся обзванивать свои и чужие спецподразделения — готовы ли они к действиям этой ночью? Появление на улицах верзил в латных костюмах, с молотом и наковальней или драконом в перьях на эмблемах молодняк воспринял как свою победу — «Нас боятся!!» — и досыта обсвистал их.

Впрочем, взрослые всегда склонны переоценивать опасность, исходящую от молодежи. Только правительство может вывести на улицы организованных, умелых, готовых на все бойцов. Групповая драка, вспышка хаоса, локальное насилие — больше молодые не способны ни на что; в их нестойких рядах нет единства, а в головах нет ни твердой идеи, ни убеждений, ни черта — лишь мешанина из кумиров, фильмов, секса, музыки и кайфа. Недаром власти с подозрением приглядывались к Церкви Друга и Пророку Энрику! Человек, способный удержать идею в молодых мозгах дольше чем на модный сезон, — опасен! Ведь если вовремя не уследить момент кристаллизации, в сгущающемся растворе общества может сплотиться Нечто — и тогда, может быть, изменятся гимн, флаг и герб и даже имя государства, что не раз и бывало. Поэтому забота власти — разбавлять насыщенный раствор чем-то нейтральным и инертным. И бойцы спецназа, поглядывая сквозь забрала на раскрашенную ребятню, были спокойны — нееееет, это еще не Оно и даже рядом не лежало. Это блажь недели на две, порыв ветра в головах пройдет. Когда Оно приходит в Город — все становится иным: воздух удушливо плотнеет,

Стелла меркнет, зубы сжимаются тисками, а глаза у всех встречных наполняются злым нервным блеском, и под неслышный звон до предела стиснутой пружины появляются монстры — лидер непримиримого крыла Партии Фред Амилькар, вожак его боевиков Миль Кнеер, артистки-террористки Ола Грис А'Тумме и Госпожа Окинэ… нет, сегодня на стенах не пишут «ФРЕД ЗДЕСЬ»; на этот счет все спокойно.

Зато масса надписей «Хармон, отдай Файри!», «Свободу киборгам!» и прочих в том же духе. «Союз защиты наследия Хлипа» (так до сих пор не собравшись очно, кстати) за полдня вскружил немало голов своими декларациями. Театр Фанк Амара в осаде — туда высланы дополнительные наряды полиции; вице-директор Хац заявил, что будет сутки напролет крутить записи концертов Фанка, а билет на сеанс стоит сорок бассов — и на входе обыскивают, чтоб никто не пронес видеокамеру.

Наконец, предпоследней каплей в чаше терпения стали сэйсидские патрули на улицах и модули сэйсидов в ночном небе. И объяснять централам, что выход отрядов 56-й и 104-й бригад Корпуса из казарм вызван взрывом вандализма киборгофобов, было неблагодарным делом — все ждали чего-то более серьезного.

Сэйсиды появились в магазинах, правда лишь после того, как в десятках супермаркетов состоялись разрушительные акции против андроидов — было перебито и повреждено больше восьми сотен безобидных кукол, а те, кто нападал на них, вдобавок угрожали покупателям и персоналу. Кугель настаивал — и А'Райхал скрепя сердце разрешил применять скотобойные шокеры на 12/15 полной мощности разряда — благо, к этому времени сэйсиды и полиция успели вычислить и локализовать основные группировки вандалов.