"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Фунты, фунты, целые бушели продукта! Прибыль безумнейшая! А за отравления и половое сумасшествие пусть отвечают те, чьи марки стоят на упаковках.
— «Моранж» и «Ватер Хорс» загружены, господин заместитель директора. Начата предстартовая подготовка.
— Чем скорей, тем лучше, Хъят. Отправляйте их живей, не мешкайте. Все задержки будешь обсуждать с бойцами Ухала, в роли тренировочного чучела.
— Понял, господин Маколь!
— Поторапливайся, душенька.
— Маколь, ты разобрался наконец с тем шофёром? — это Ухал, он тоже
— Ха-ха, — обозначил смех Луи. — Хотите, старший сын, я тоже вас повеселю?
— Попытайся, если сможешь.
— На одном из кораблей той партии завелись духи с перепончатыми лапами, ростом в сорок ногтей. Отгрызли рукав подачи и проели переборку. Мистика!
— Забавно, — промычал Ухал угрюмо. — Грузчиков сменил?
— Сразу же.
— Распорядись-ка, милый, подать в суд на профсоюз. Пусть и они похохочут. Организуй разбирательство о преднамеренной порче, самое меньшее — о нарушении технологических норм. И помни о шофёре, даже во сне и когда гадишь.
— Ни о чём другом я и не думаю.
Простившись с Ухалом, Луи некоторое время сидел в неподвижности, без мыслей. Баланс обычных производственных затрат и расходов на взятки, шантаж и физические акции отнимал массу нервной энергии. Хотелось утешиться чем-нибудь людским, обычным. Смочив в канцелярской подушечке наконечник гормонального счётчика, Луи приставил его к горлу под челюстью (так, снизу, некоторые стреляют себе в голову), выждал и взглянул на табло индикации. За сутки прирост составил всего 1/400. Превращение затягивается.
Гнусно было бы на взлёте фазы оказаться на Атларе и видеть вокруг лишь зверообразные рожи аларков, скруглённые клювы их носов, редкую шерсть полысевших за зиму черепов — и ни одного тонкокожего личика в зовущем узоре. Кермак молчит. Неужели попался?.. Нет, иначе Главштаб вёл бы себя по-другому.
— Баркутэ! — крикнул он со злостью.
Нидэ была чуть выше его и шире в кости, белым-бело затёртая до ровного оттенка бесчувственного просто человека — одни красные брови намекали на скрытое состояние. Она любила бесить планетарных обритой, как у монашествующего олха, головой, ньягонскими шортами, открытыми ногами и руками.
— Да, господин заместитель директора?
— Баркутэ, ты меня любишь?
— Нет, — нидэ приняла более удобную для стояния позу, скрестила руки на груди. Она вела себя равнодушно, будто он спросил о погоде. Впрочем, на КонТуа о погоде не спрашивают.
— Вот так всегда, — Луи начал искать пульт в ящике стола. Баркутэ следила за его рукой внимательно, но без волнения. Он сердит, конечно, но лишнего не сделает. Код беспроводного доступа к вживлённой в неё системе волокон и узлов-бусинок — его личный. Когда Луи Маколя убьют (ибо мало какой из замов по особым поручениям умер своей смертью), код перейдёт к его преемнику. Возможно, однажды код применит директор Ухал,
— Тебе не скучно у меня служить?
— Нет. Иногда, когда вам бывает тошно, вы заводите со мной беседы о всякой ерунде. Вас интересно слушать, вы красиво говорите. Может быть, вы самый образованный в семье.
— Спасибо. — Наблюдая за её глазами, Луи активировал пульт. Бусина под затылком ожила, генерируя сигналы, и голова Баркутэ непроизвольно дёрнулась.
— Всегда хотел знать — каково быть управляемым и выполнять то, чего не хочешь?
— Но ведь вами тоже командуют старшие сыновья.
— Мои отношения с ними — иные. Это вопрос воли и выбора. А когда выбора нет? Тогда подчинение должно быть желанным — или совсем наоборот. Всегда очень сложно определить, что испытывает подчинённый, чего от него ждать. Скажем, готов ли он пожертвовать собой для фирмы.
Наклон головы вправо. Влево. Пульт отметил противодействие мускулатуры Баркутэ. Даже в человеке, прошитом волокнами системы, нельзя быть уверенным. Что же говорить о людях без имплантированных структур?
— Потому и встаёт вопрос о любви. Любимому доверяются безрассудно, целиком. Вера, надежда и любовь, как говорят эйджи. Заметь, в эту триаду не включён разум. Но полагаю, что для подчинения хватит надежды с верой.
— Бывает так, что и они кончаются, — Баркутэ захрипела от спазма в горле, посланного Луи.
— Я ловлю одного инородца; по моим предположениям, он и верит, и надеется. Но вдруг, как ты верно заметила, чувства иссякнут? а он опасен. Здесь мне и понадобишься ты. Твои чувства и способности системы.
Механизм каскадного наращивания силы мог запускаться автоматически, на всплеск гормона агрессии, но Луи включил его вручную. Баркутэ задышала чаще, даже привстала на носках; под кожей выпуклыми контурами обозначились мышцы.
— Столик, — показал Луи. Белая фигура в шортах и жилете невесомо взметнулась и обрушила удар стопы на невинный столик; хрупкая мебель разлетелась на куски.
— Светильник.
Баркутэ взвилась винтом, вскинув ногу к потолку. Свет померк, посыпались осколки пластика.
— Стоимость оплатишь ты.
— Есть! — Встряхнув головой, Баркутэ в восторге ощерила зубы. Мышцы её, подрагивая, расслаблялись.
— Вот что такое любовь, — нравоучительно поднял пульт Луи. — Это когда позволено всё. И тот, кто позволяет — любимый. Чтобы насладиться так самой, надо впасть в ярость, встать рядом со смертью. А я дарю счастье нажатием пальца. Когда я делал это в прошлый раз?
— Давно. — Она никак не могла отдышаться; такой подъём не сразу отпускает. — Неделю назад.
— Могу и чаще. Если захочешь.
— Если вам будет угодно, — Баркутэ сузила глаза, скрывая их блеск.
Отложив пульт, Луи взял коробочку, где перекатывались пилюли.
— Но не всё зависит от меня. Кое-что и от тебя. — Он держал синий шарик двумя пальцами, как ювелир — жемчужину. — Настоящий продукт. Никакой синтетики, только природные компоненты. Сделано по индивидуальному заказу.