"№Фантастика 2024-162". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Идею убивать уже рождённого младенца Гермиона отмела сразу. И даже не из-за ужасного опыта Нарциссы. Просто она была ещё совсем не готова к подобному. Мысль о том, что это будет расти в ней, вызывала панику.
И – о, как теперь она понимала свою тётушку! К обречённому существу, угнездившемуся внутри, Гермиона не испытывала ничего, даже отдалённо напоминающего жалость. Только тошнотворное отвращение и страх. Зачем оно завелось у неё внутри? Чужое,
От осознания того, что внутри находится подобное: живое и бездушное, чужеродное, склизкое… Что оно развивается и растёт с каждым днём, растёт прямо в ней – от этих мыслей бросало в холодный пот, и к горлу неизменно подступала тошнота, а на глаза наворачивались злые слезы. Зачем эта мерзость случилась с ней?! Как можно было позабыть об этой опасности? И это она – рационалистка и перестраховщица Гермиона Грэйнджер?!
А Люциус?! Почему он не подумал о безопасности, чай не вчера появился на свет?!
Гермиону передёргивало от мыслей о своём любовнике так, будто он наградил её какой-то постыдной болезнью. Всякую страсть убило это брезгливое отвращение, эта мерзкая тварь, засевшая у неё внутри.
Удастся ли избавиться от неё без последствий? Что придётся вынести для этого? Зачем, за что это вообще с ней произошло?!
Гермиона шла по тёмной лестнице в подземелья, в спальню Генри, где им «точно никто не помешает». Шла и чувствовала, как предательски дрожат руки и подкашиваются колени. На неё накатывали то бессильная ярость, то жалость к себе, то тошнотворное отвращение – и тогда хотелось помыться, вытереться от грязи, будто приставшей к ней изнутри. Казалось, это существо следит за ней. О, оно не хочет умирать. Оно хочет и дальше вить гнездо в её животе, питаться ею и через девять месяцев, разрывая плоть, выкарабкаться наружу: всё в крови и слизи, мерзкое, маленькое, орущее…
Гермиона остановилась и бешено замотала головой, обхватывая себя руками. На лбу выступил пот. Хотелось бежать и кричать – прочь от этого кошмара.
Скорее, скорее покончить со всем. Как бы ни было это страшно – поскорее избавиться, поскорее забыть…
…Она остановилась возле массивной двери. Раньше Гермиона здесь никогда не бывала. Как это всё будет происходить? Что ждёт её за этой дверью?
Безликое создание у неё внутри будто смеялось.
Гермиону передёрнуло, и она толкнула створку.
– Привет.
Генри сидел за столом при свете толстой, заплывшей свечи и переливал пурпурную жидкость из пробирки в небольшой флакон с блекло-красноватой жижей. В полумраке комнаты пахло аптекой. И было жарко. Ужасно жарко.
– Ты очень бледная, Кадмина.
– Имею право, – огрызнулась ведьма. – Что… То есть как это будет? – спросила она, отворачиваясь к стене.
– Ты выпьешь зелье и будешь ждать его действия.
– И всё?
– Всё, – хмыкнул профессор, – абсолютно всё.
Больше он ничего не говорил. Через десять минут стакан с мутновато-серой, отдающей красным водой был в её руке. Гермиона смотрела на жидкость и… Не могла даже пошевелиться.
– Решила стать мамой? – не выдержал Генри.
Наследница Тёмного Лорда
Зелье было кисловато-горьким, противным. Генри протянул ей другой стакан, с водой, и она с благодарностью осушила его.
– Мы так и будем всю ночь ждать действия в тиши…
На мгновение показалось, что её вырвет проклятым зельем в сей же миг, но этого не случилось. На лбу выступил холодный пот, а полутёмная комната поплыла перед глазами.
– Тебе лучше прилечь. – Генри провёл её к широкой кровати под тяжелым, золотисто-багровым пологом. Гермиону бросало то в жар, то в холод. Что-то в ней не хотело сдаваться так просто.
– Ч-ч-что это?!
– Зелье. Прости. Я старался свести до минимума подобный эффект.
– Я… сейчас… умру, – делая через слово паузу, выдохнула Гермиона.
– Маловероятно.
Гермиона упала на подушку, вжимаясь в неё лицом. Такого с ней ещё не было никогда. Казалось, внутренности сводит судорогами. Все.
Тварь билась в агонии.
Гермиона сжала в кулак складки покрывала, закусив уголок подушки. Из глаз брызнули слёзы.
– Оставь меня, – прошептала она с трудом. – Оставь, я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии.
Гермиона всхлипнула, хотя и старалась сдержаться. Но на это не было никаких сил.
Зачем, за что, почему?..
– Глупенькая моя девочка, – тихо пробормотал Генри, положив руку на её вспотевшую спину. – Потерпи немного, я действительно старался свести на нет всякие неприятные ощущения. Всё будет хорошо.
Гермиона ещё раз всхлипнула, вжимаясь в подушку.
– Ты считаешь меня глупой, ник-к-кчемной. Жалкой. Тебе просто даже противно, наверно, на меня смотреть.
– Кадмина, ну что ты такое говоришь?
– Я совсем-совсем никому не нужна! – Она чувствовала, как зелье разъедает её изнутри. – Никому. Рон сказал, что я никому не нужна. И он прав. О-отец этого ребёнка – просто развлекался со мной. И Рон тоже… Я… Совсем…
– Кадмина, перестань!
– Не-не-могу…. Мне плохо, я умираю, кажется. И это совсем не важно – кто я. Гермиона Грэйнджер или Кадмина Гонт-Блэк. У меня совсем никого нет… Я никому не нужна… А… Мерлин… Сделай что-нибудь, я сейчас сойду с ума!!! Пожалуйста! Прекрати это!!! – она резко села, схватив своего преподавателя за руки. Свеча потухла, и в комнате было абсолютно темно. – Я согласна рожать ребёнка, правда! Прекрати это… Прекрати! Сейчас же, а-а-а-а!!!
Её била истерика. Генри осторожно обнял стонущую ведьму, но она не успокаивалась, снова и снова моля прервать действие зелья. Понимая, как это глупо…
– Тихо. Глупенькая, глупенькая моя. Всё будет хорошо. Уже совсем скоро. И не городи нелепицы, ты всем нужна. Ты слушаешь Рональда Уизли? Право же, Кадмина…
Она заливалась слезами, злилась на себя и ничего не могла поделать. А боль начала потихоньку отступать…
* * *
Сложно было понять, сколько прошло времени с тех пор, как она переступила порог этой комнаты. Царила полная темнота. Она лежала во влажной от пота одежде на подушке, спрятав лицо в ставшее уже подсыхать полотенце. Казалось, будто она прошла сотни миль. Безумная ночь. Бесконечная ночь.