"№Фантастика 2024-162". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Твой отец желает тебя видеть, – опять произнесла миссис Малфой. – Пойдём.
Глава III: Разговор с отцом
Пока Гермиона молча шла за миссис Малфой по сумрачным, но изысканным коридорам и хитросплетениям комнат, ей снова стало страшно. Тогда, дома, ужас пропал после того, как Нарцисса объявила ей истину. С тех самых пор юная ведьма будто находилась в полусне, под гипнозом – хотя была уверена, что магия здесь ни при чём. Но сейчас Гермионе стало страшно. И холодно – в поместье Малфоев было очень холодно, зябко – как в подземельях Снейпа.
Она поёжилась.
Шедшая впереди миссис Малфой остановилась перед дубовой дверью и повернулась. В полутёмном коридоре эта женщина выглядела ожившей мраморной статуей,
– Разве он не попал в Азкабан тогда, в Министерстве? – тихо спросила Гермиона. – Или его не было там?
– Был. Но в Азкабан не попал. Иди, Кадмина, сегодня тебя ждёт не один сюрприз.
Гермиона сделала шаг к двери и вдруг почувствовала холодную ладонь миссис Малфой на своем плече.
– Удачи, девочка, – сказала та совсем другим голосом: как будто на этот короткий миг слетела серебристая плёнка неприступного холода. – Удачи.
Тело Гермионы пробрала дрожь, и губы вдруг высохли. Пытаясь успокоить дыхание, она кивнула и толкнула дверь.
В комнате оказалось также сумрачно – большие, тяжёлые шторы задёрнуты, полумрак тускло освещён только пылающим камином да тремя одинокими свечами в золотом канделябре.
Возле самого огня, спиной к вошедшей, возвышается фигура в чёрной мантии со спущенным капюшоном, неподвижно взирающая на багряное пламя. Гермиона прислонилась к двери и стала вглядываться в очертания стоявшего перед ней человека.
Мистер Лестрейндж выглядел как-то странно. Юная гриффиндорка пыталась вспомнить его по изображению в «Ежедневном пророке», и что-то, казалось, было не так. Зачем, зачем её привели сюда?
– Здравствуйте, – неожиданно решившись, сказала ведьма, делая несколько шагов к стоящему у камина. – Вы хотели видеть меня, мистер Лестрейндж? Что ж, я здесь.
Плечи незнакомого человека дрогнули, как будто он усмехнулся.
– Родольфус в Азкабане, дорогая моя, – произнёс высокий холодный голос. – Забавно, никогда не замечал сходства между нами.
Человек повернулся к ней, освещённый бликами огня, а Гермиона попятилась назад, не чувствуя под собой ног, не замечая ничего кругом. В ушах гудело, и комната вдруг стала расплывчатой… Она упёрлась в холодную дубовую дверь, не отрывая взгляда от узких красных глаз, смотрящих прямо на неё.
Змееподобное, будто обожжённое лицо со щёлками ноздрей походило на маску. Синевато-бледное, оно в неясном освещении комнаты казалось каменным, нечеловеческим. Кроваво-красные вертикальные зрачки глаз едва заметно мерцали; они въедались в сознание, проникали прямо под кожу, когтями сжимая сердце и разум. Высокий и худой, в своей чёрной мантии Лорд Волдеморт походил на исчадие мрака, хладнокровное и безжалостное существо, некоего демона, вырвавшегося на Землю прямо из ада. У Гермионы перехватило дыхание. Сегодня впервые она увидела Тёмного Лорда – живым, так близко, прямо перед собой. Будто невообразимая тяжесть придавила сверху, и не было сил освободиться от неё, спастись, спрятаться…
– Ты побледнела, Кадмина.
Гермионе хотелось что-то сказать, но она не могла.
– Ну, что же ты дрожишь? – он сделал несколько шагов вперёд. – Я вижу, ты не совсем верно поняла Нарциссу, моя дорогая.
– Так… так это вы хотели меня видеть? – выдавила Гермиона, чувствуя, как мантия прилипает к покрывшейся потом спине. – Миссис Малфой сказала, что м-мой настоящий отец…
– Ждёт тебя в этой комнате.
Небо и земля поменялись местами. Губы Волдеморта дрогнули и растянулись в улыбке – странной, непонятной, совсем неестественной для этого существа. Казавшееся вырезанным из камня лицо преобразилось, ожило и в нём проступило диковинное, неизъяснимое очарование. Гермионе показалось, что она попала в параллельную реальность.
– Этого…
Он подошёл совсем близко, осторожно взял её под руку и подвёл к камину, усадив в кресло. А сам опустился рядом в такое же, свеженаколдованное и секунду назад со стуком упавшее на паркет.
– Восемнадцать с половиной лет назад моя близость с твоей
Волдеморт поднялся на ноги. Его чёрная высокая фигура на фоне пламени казалась зловещей – каковой, собственно, и была. Но прогремевшие слова для Гермионы оказались ещё страшнее. Сегодня она впервые услышала своё имя… от него. От своего отца.
– Встань, девочка, встань и подними голову! Знай, ты – Кадмина Беллатриса Гонт-Блэк, наследница рода великого Салазара Слизерина, дочь Лорда Волдеморта.
* * *
Она молча сидела в кресле и смотрела в огонь, а руки с длинными тонкими пальцами лежали на её побелевших ладонях. Пламя потрескивало, его звук гипнотизировал сознание Гермионы, как и голос собеседника, изрекающего длинный монолог в пустоту.
Волдеморт говорил тихо и как-то ласково, что делало его слова посторонними, не давало связать суть сказанного с самим этим существом.
– Ты сейчас находишься в таком состоянии, когда рассудок уже не способен разбирать происходящее – он просто впитывает его, словно губка, чтобы осмыслить потом, когда организм наберётся сил, – говорил Тёмный Лорд. – Но я хочу, чтобы ты знала. Я для тебя чудовище, в миг обернувшее таковой и тебя. Ты так воспитана – обществом и твоим личным жизненным опытом. Но ты ещё дитя. В этом мире нет Добра и Зла, Кадмина – эти реки много веков назад слились в один поток. Твой приятель, должно быть, рассказывал тебе историю моего прошлого. То, что смог поведать ему Дамблдор, разумеется. Но ты должна и сама понимать – бывают развилки, на которых можно свернуть только на одну дорогу, и никогда – никогда, даже тенью ползая по лесам – не пожалеть об этом. Я не оправдываюсь перед тобой, Кадмина, я просто хочу, чтобы ты понимала. А для того, чтобы постичь это, надо видеть две грани, два противоположных угла. Я раскрою тебе глаза на обратную сторону монеты; только зная обе, ты сможешь её разменять. Я никогда не был чудовищем – просто умел делать выбор в свою пользу. А без этого жить нельзя, тем более в нашем мире. В мире власти и денег. Знаешь, я не жалею, что ты появилась на свет. Мне будет интересно общаться с тобой. На равных. Да, Кадмина, на равных. В этом мире нет уже таких людей. Кроме тебя. Ты поймёшь это, я знаю. Хорошо, что Нарцисса отдала тебя магглам – оставшись у неё, ты могла бы вырасти такой же, как Драко Малфой. Это было бы большим упущением. Знаешь, сделать из разумного добра то, что оно всегда именовало злом, намного проще, чем обратить червя в человека. О… Ты сейчас подумала: «кого это я назвал человеком»? Да, легилименция у меня на высшем уровне. Так вот – да, я человек. Не будь я им, меня бы здесь не было. Ты скоро всё поймешь, Кадмина. Только не бойся меня – все в мире боятся, но ты умна и удостоена права этого не делать, так воспользуйся им. Сегодня твой мир рухнул, и должно пройти время, чтобы ты смогла осознать – ты не на руинах, но в другом королевстве, Тёмном. Не потому, что оно – Зло, а потому, что тёмные цвета более аристократичны, элегантны и естественны, чем фальшивая яркость «светлого» мира…
Глава IV: Тёмная сторона Луны
Тёмная сторона Луны. Совершенно незнакомый мир с его условиями обитания. Совсем иной – но вовсе не такой, каковым представлялся.
Будто зеркальное отражение, будто всё нарочно перевернуто с ног на голову.
Гермиону дезориентировали, абсолютно сбили с толку. Пройдёт немало времени, целые года, прежде чем она осознает, как наивно повелась на эту простую уловку. Как стала сомневаться во всём, что знала и слышала раньше – лишь только потому, что ей показывали то, чего она никак не ожидала увидеть.