"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— И что же — этих сил будет достаточно, чтобы противостоять зак… и Тохтамышу, и великому эмиру?
Консул едва не произнес «законному хану», но вовремя одумался. Едигей же отрицательно мотнул головой:
— Конечно же, нет! В открытом бою эмир раздавит войско ВСЕЙ Золотой Орды, в том я абсолютно уверен… Но когда Тимур осадит Каффу, то приведет с собой мой тумен — а заодно и многие тысячи моих соплеменников… Я же вхож в личный круг эмира — и смогу оказаться подле его шатра в нужное время с отрядом лучших, верных лично мне нукеров. А заодно и у шатра Тохтамыша…
Сделав
— Когда же я повергну обоих вождей, в осадном лагере начнется паника — и верные мне гулямы и ногайцы нападут на преданных эмиру воинов… Нападут внезапно, вооруженные и готовые к битве — фрязи же откроют ворота и ударят по татарскому лагерю извне. Вместе мы сумеем сокрушить всех наших врагов! И продолжим жить в добром соседстве и союзе…
Консул пригубил вина — нисколько из-за жажды, сколько желая скрыть свои размышления. Он не особо доверял неизвестному ему темнику, явившемуся из бескрайних степей Дешт-и-Кипчак; но проверить его слова вполне реально. По крайней мере, узнать наверняка, что Тохтамыш победил союз русичей и булгар именно с помощью эмира Тамерлана, отправившего Едигея на помощь хану… А заодно заслать в Туран лазутчиков под видом купцов — те хотя бы сумеют разведать, готовится ли эмир двинуть свои тумены на полуночь, или нет?
И если все сказанное ныне правда, Едигей предложил Джианнони дель Боско руку спасительной помощи. Так что и серебро жалеть нечего… Особенно под залог будущих торговых льгот! А уж там новоиспеченный беклярбек Золотой Орды сумеет решить вопрос и с торговой факторией генуэзцев на Руси…
Обдумав все последующие действия, консул заметно приободрился:
— Моя благодарность вам, сеньор Едигей, просто безмерна. Конечно, достаточного количества серебра, чтобы оплатить все ваши расходы, я не смогу собрать в ближайшее время. Да и согласитесь: будет не очень справедливо, если спасение Газарии оплатит одна лишь Каффа! У нас есть Оффициум, управляющий всей колонией — так что, обсудив ваше предложение с прочими нобилями, я смогу собрать столько серебра, сколько вам потребуется…
Джианнони прикинул в уме время на разведку и сбор денег, после чего продолжил:
— Мы будем готовы ближе к концу зимы.
Однако, увидев гримасу разочарования на лице темника, консул поспешно добавил:
— Впрочем, сундук серебра на подарки ключевым мурзам и бекам, а также некоторые другие дары уже лично для вас, мы сумеем приготовить уже сегодня!
Прожженный купец и политик, Джианнони неплохо разбирался в людях — в том числе и во лжи. От общения с Едигеем у него осталось двоякое чувство, и он не стал бы доверяться темнику, не подстраховавшись — но все же история, изложенная ногайцем, была весьма правдоподобна.
Вряд ли рядовой татарский мурза сумел бы придумать столь развернутую легенду только для того, чтобы выпросить серебра у консула Каффы…
Немного подумав, Едигей небрежно кивнул:
— Ближе к концу зимы вообще-то поздновато… Но я надеюсь, что вы успеете собрать серебро раньше — хотя бы половину того, что я запрошу. Тем
Тут темник сально улыбнулся, бросив похотливый взгляд на античные скульптуры:
— Я слышал, что в Газарии полно красавиц-черкешенок на продажу; рабыни также могут послужить доброй платой моим воинам. Так почему бы нам не взять некоторое число девушек уже сейчас? Гулямы это одобрят… Да и я не прочь вкусить прелестей ваших гурий прежде, чем покину Каффу. Пожалуй, я мог бы задержаться до утра, воспользовавшись вашим гостеприимством, консул.
Джианнони с готовностью кивнул:
— Безусловно! Самые красивые невольницы послужат усладой славному темнику!
Темник Едигей.
Едигей с удовольствием вдохнул свежего морского воздуха, принесенного утренним бризом… Самое то остудить разгоряченное любовными ласками тело!
Честно сказать, вышедший на балкончик ногаец еще никогда не встречал женщин столь совершенных форм и изящества. Стройные и грациозные, подобно горным сернам… А белизне кожи черкесских невольниц позавидуют даже мраморные статуи древних мастеров!
Прошедшая ночь пролетела, словно краткий миг блаженства, наполненный любовной истомой… И еще никогда Едигей не чувствовал себя так чудесно!
Неожиданно внизу, у самой башни Святого Климента вдруг раздался приглушенный возглас — а затем и короткий, тотчас затихший крик. Чувственная расслабленность мигом слетела с ногайца — он мгновенно собрался, вслушиваясь в тишину предрассветных сумерек… Напряженный, словно тетива составного лука — и опасный, подобно гибкому клинку из булата! Но тревогу стражники-фрязи поднять не успели — и темник позволил себе выдохнуть.
Главное, чтобы у главных городских ворот его нукеры сняли стражу столь же легко, как и у ворот внутренней цитадели…
Отряд отборных гулямов разделился еще днем — сотня всадников последовала за темником в цитадель, играя роль почетной стражи. Но еще две сотни нукеров остались в городе — бродить по базару и порту, с ночлегом в татарском караван-сарае. Так что удар по защитникам Каффы должен быть нанесен одновременно — в двух ключевых точках!
Приободрившись, Едигей вернулся в выделенные ему покои пружинистым шагом барса, подбирающегося к жертве. И сам собой, ногайцу вспомнился разговор двухмесячной давности…
— Эта победа открывает нам дорогу на Казань и в Булгар, на Москву! Мы зальем земли покоренных кровью бунтарей — и горе тем, кто посмел предать своего хана!
— Да-а-а-а!!!
Собравшиеся в шатре Тохтамыша приближенные встретили победный возглас своего господина радостным воплем, в очередной раз подняв за победу чаши с кумысом. А окрыленный успехом, хан уже принялся раздавать указания своим мурзам — обратившись, в том числе, и к Едигею:
— Ты мой друг, отправишься на полуночь, преследовать изменников-булгар. Твой тумен пострадал меньше прочих, так что…