"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— А мы успеем? — кинув обеспокоенный взгляд на усыпанную народом набережную, неуверенно пробормотал Михаил.
— Успеете. — отмахнулся Егор, — Высочайшего соизволения видеть ваши героические лица еще не поступало, так что, как минимум, сутки у вас имеются. Правда, я не уверен, что в течение этих суток вас оставят в покое. Сам Жуковский просто страждет пообщаться с вами, не говоря уже о его учениках и всех прочих авиаторах и авиаконструкторах России! А таких, представьте себе, уже не один десяток. Правда, с конструированием у них, пока, не очень получается. Взлететь смог только
— А нас не вскроют? — заметно побледнел Алексей, задав, пожалуй, самый животрепещущий вопрос.
— Под меня, вроде, особо не копали. — пожал плечами Егор, — Но тогда и времени было немного. Я у Никанора Акимовича завуалировано интересовался. И из того, что услышал в ответ, понял, что хоть жандармы к нему и захаживали, но так, для галочки. И раз меня до сих пор не колют в темных застенках, есть надежда, что все обойдется.
— Или решили подождать, пока соберутся все три фигуранта и накрыть всех разом. — помрачнел Алексей, не рассчитывая на то, что жандармы лишь за красивые глазки едят свой хлеб.
— И такое возможно. — не стал спорить Егор. — Но выбора-то у нас все равно нет.
— Выбор есть всегда! — поспешил не согласиться с ним друг, но продолжить свою пылкую речь не успел, будучи прерванным.
— Ну-ну. — лишь усмехнулся тот в ответ. — Топиться пойдешь, что ли? Или за кордон свалить хочешь?
— Н-да, это я не подумав, ляпнул. — принялся чесать затылок слегка оконфузившийся Алексей. Ведь здесь и сейчас помимо озвученных товарищем выходов у них действительно не было ничего иного. За исключением, конечно же, окунания с головой в волны человеческого моря источающего обожание и последующего смиренного пребывания в нем, что бы далее ни происходило.
— Смотри, еще где-нибудь не ляпни чего подобного. — словно брюзгливый старик, проворчал в ответ Егор, — Вы теперь герои дня и ближайшие пару месяцев следить за вами будут все кому не лень. Так что следите за языком.
— Хорошо. — не стал спорить Алексей, тем более что друг был кругом прав — Но что теперь? Какой у нас план мероприятий?
— Для начала, поедем на съемную квартиру, где вы приведете себя в порядок. А завтра к 10:00 нас ожидают в Императорском Всероссийском Авиационном Клубе.
— А у нас и такой имеется? — искренне удивился вернувшийся на родину «интурист».
— Представь себе! Это именно они выпускают журнал «Воздухоплаватель», который и подтолкнул нас ко всем произошедшим действам. Заправляет там великий князь Александр Михайлович. И не надо так кривиться! Я с ним уже дважды общался. И ты знаешь, он оказался довольно вменяемым человеком. Сноб, конечно, как и полагается быть великому князю. Но не дурак и не ретроград. Далеко не дурак. Я ему примерно обрисовал наше видение перспектив авиации на ближайшие годы и князь проникся. Но прежде, чем принять решение стоит ли ставить на нас, он пожелал пообщаться со всеми.
— И что ты успел ему насвистеть? — еще больше посмурнел Алексей, представив себе картину, как Егор в красках описывает раскрывшему варежку великому князю историю авиации на ближайшие
— Примерно расписал свое видение развития, как гражданской авиации, так и военно-воздушных сил. — не стал жалеть нервную систему товарища тот. Но вдоволь налюбовавшись стеклянными глазами друга, все же соизволил смириться и уточнил. — Как мог бы видеть его, это развитие, болеющий небом начитанный и имеющий хорошее воображение мастеровой. Не забыл, кстати, и про флот добавить — князь ведь у нас из флотских будет. Целый вице-адмирал!
— Кто бы сомневался. — хмыкнул Алексей, — Чтобы великий князь и без достойного звания. Но, я надеюсь, в вашей беседе до атомных авианосцев ты не дошел?
— Не успел. И вообще, как мог, старался выдать из себя дремучего валенка в этом вопросе. Знаешь, как тяжело было издалека подталкивать его к верным выводам? — усмехнулся Егор. — Но про авиаматки мы с ним держали долгий разговор, и в конечном итоге мне удалось навести его на мысль, что этот тип судов далеко не вершина эволюции авианесущего корабля.
— Палимся, Егор. Ох палимся. — только и смог, что покачать головой на откровения друга Алексей.
— А что еще нам остается делать? Зарыться, как страусам, головой в песок и ждать пока нам не дадут волшебного пенделя? Так ведь дождемся! Но тогда рыпаться будет уже слишком поздно! — слегка окрысился тот в ответ.
— Ладно, Вергилий, этот разговор мы продолжим чуть позже, а теперь веди нас вперед, к славе! — когда до пристани осталось немногим более сотни метров, махнул рукой Алексей, давая понять, что серьезный разговор прервется на некоторое время, пока они вновь не окажутся одни — без лишних ушей под боком.
— Ну смотри, Леша, ты сам это попросил. Так что потом не обижайся, когда сошедшие с ума фанаты начнут рвать тебя на сувениры.
— Не, не, не. Фанатки — это еще куда ни шло! А вот фанаты — это перебор! Ты же знаешь, я не из этих. — шутливо замахал руками тот, как бы отмахиваясь от воображаемых фанатов.
— Да кто тебя теперь знает! Ты же сколько во Франции проторчал!? А там всякая французская любовь и все такое. — изобразив рукой в воздухе нечто непонятное, Егор в последний миг успел увернуться от оплеухи и заразительно рассмеялся. Как никак его друзья вернулись. И вернулись не просто, а непревзойденными победителями многих и многих состязаний. Так что дубы о их непростом будущем следовало отложить как раз до этого самого будущего, а здесь и сейчас искренне радоваться за всю их попаданческую компанию.
На сувениры их все же порвали. Не спас даже почетный конвой. Дорвавшиеся до желанных тел горожане, подобно озверевшим от голода гиенам, драли свою добычу на куски так, что к тому моменту как две коляски в сопровождении десятка кавалеристов прорвались на открытое пространство, все пассажиры щеголяли голыми торсами или те кому повезло — разодранными сорочками. Михаил лишился обеих туфель, Алексей же отделался потерей одной. Досталось и ехавшим во второй коляске поверенному и бывшему градоначальнику. Оба помимо одежды также лишились карманных часов и портмоне. В общем, русский народ в очередной раз показал, что он может быть страшен даже в своем ликовании.