"Фантастика 2024-180". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Проснитесь! — разбудил меня «горняк».
Вздрогнув, я открыл глаза. Бумаги на письменном столе были сдвинуты в сторону. На освобожденном пространстве стоял чайник, чашки и плошки, от разных сервизов. Сахар-рафинад, ломти серого хлеба, куски чайной колбасы, плавленные сырки в блестящей фольге. В общем все самое простое, но я почувствовал, что зверски проголодался. Снял куртку, бросил ее на пол, засучив рукава свитера и рубашки, подошел к умывальнику, чтобы тщательно вымыть руки и лицо. Вода в кране оказалась только
— Откуда в карсте взялось такое убежище? — спросил я, наливая себе чаю, который хозяин этого обиталища заварил прямо в большом чайнике.
— Это часть обширного подземного комплекса, построенного в пятидесятых в качестве противоатомного бункера.
— Откуда тут вода и электричество?
— Не знаю. Когда я нашел это место, уже все работало. Пришлось только лампочки заменить.
— Ну так что же вы здесь делаете и какое отношение имеете к инсектоморфам?
— Вы даже знаете об инсектоморфах?
— Я многое знаю, но учтите, больше вам от меня не избавиться.
— Я и не собирался от вас избавляться!
— Ну не вы, так ваши подельники. Оса меня приговорил, а Жук привел приговор в исполнение… Вернее — привел бы, если бы не вы…
— Вот видите!
— Вижу, Светлячок…
Парень нисколько не удивился мой осведомленности.
— Эти болваны все-таки проболтались, — пробормотал он.
— Нет. Они только сболтнули, что меня не следует показывать некоему «Светлячку».
— Понятно. Оса решил действовать у меня за спиной, идиот.
— Слушай, Светлячок, — перешел я на «ты», — что у тебя общего с этими уродцами? Неужели ты тоже веришь в бредятину мирового господства инсектоморфов над людьми?
— Так вот что они затеяли…
— Хочешь сказать, что ты не с ними заодно?
— Я занимаюсь исследованиями перспектив развития разума.
— Я это бросок природы, бросок в неизвестное, может быть во что-то новое, а может быть — в ничто, — скорее по наитию, нежели осознанно произнес я и добавил: — Жизнь — это спиралевидный процесс, который приводит к распаду, попросту — к смерти. И если хочешь обрести бессмертие, стань молнией, которая рассечет спираль!
— Вы знакомы с теорией «Процесса»? — спросил парень.
— И даже — с ее автором, Игорек.
Он вздрогнул.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Ты ведь Игорь Болотников, верно?
— Да.
— И твой отец был убит Роем?
— Каким Роем? Мой отец умер от фронтовых ран два года назад. Зашевелился осколок в сердце.
— Соболезную.
— Спасибо!
— И все же, что тебя связывает с этими уродами, Игорек?
— А вы, собственно, кто такой, чтобы спрашивать?
— Моя фамилия Данилов. Я учитель физкультуры, а заодно — классный руководитель восьмого «Г» класса. Слыхали о таком?
— Да, это экспериментальный класс.
— Вот. А еще я бывший муж
— Разве Илга была замужем?
— Мы не были расписаны.
— Понятно.
— Ну раз ты знаешь об экспериментальном классе, значит и должен знать, что эти твои уродцы претендуют на моих пацанов. Учти, я этого не позволю. Понадобится — всех передавлю, как мух.
— Да брось ты! — отмахнулся, тоже перейдя на «ты» Болотников. — Это все бредни Осы. У него мания величия. Не скрою, меня очень интересуют удивительные способности ребят, но никакого мирового господства и прочих бредней — чистая наука.
— Верю, — кивнул я. — Только почему — в этих вонючих подземельях? Наука — это светлые лаборатории, тихие кабинеты…
— Для моей науки лабораторий пока не предусмотрено. Приходится заниматься кустарщиной, на свой страх и риск.
— А хочешь, я тебе устрою лабораторию наверху? Даже зарплату буду платить.
— Щедрое предложение. А на каких условиях?
— Условие одно, чтобы всех этих Ос, Комаров и Жуков духу не было рядом с моими пацанами.
— Хорошо. Я подумаю.
— Ну тогда номерок запиши и проводи наверх.
— Диктуйте.
Я продиктовал.
— А наверх тут подняться проще простого, — сказал он. — Заходишь в лифт, отжимаешь рукоять вниз.
— Тут и лифт есть?
— Да. Причем, конструкция гениальная — механическая, на противовесах.
Мы вышли из помещения. Игорек проводил меня до еще одной металлической двери. За нею оказался продолговатый, стоящий торчком ящик. Вроде шкафа. Внутри тлела лампочка, освещавшая красный рычаг и две стрелки — вверх, вниз.
— До свидания! — сказал мой спаситель. — Рычаг вниз! А когда поднимешься — дерни вверх.
— Пока! — сказал я.
Он захлопнул дверь. В ящике зажглась лампочка. Я отжал рычаг вниз. Лифт дернулся и действительно пополз вверх. Полз он довольно долго. Наконец заскрежетало что-то, кабину тряхнуло и она встала. Опасаясь, что эта гениальная конструкция могла застрять, я потянул створки двери на себя. Хлынул неяркий свет. Я выглянул наружу. Осмотрелся. Кабина была частью большого механизма, размещенного в кирпичном сооружении этажа на полтора. Окна были только наверху, так что, свет проникающий внутрь, рассеивался, оставляя все помещение в полумраке.
Подняв рычаг, я вышел из кабины и затворил дверь. Закрутилось большое колесо, металлический трос заскользил по выемке в ободе. Судя по грохоту, кабина лифта поползла вниз. Я подошел к двери, которая вела из сооружения наружу. У меня возникло опасение, что она может оказаться запертой. Обошлось. Я просто нажал на ручку и вышел на улицу. И от души выматерился. Да и любой бы на моем месте — тоже. Потому, что оказался я не где-то у черта на куличках, как полагал, а прямо во дворе одной из городских трехэтажек.