"Фантастика 2024-180". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Граф? — услышал я знакомый голос. — Как ты здесь оказался?
— Черт тебя дери, Эрнест, — пробормотал я. — Мог бы и побыстрее подъехать…
Дальнейшее я помню смутно. Приятель посадил меня в свой «ГАЗ» с брезентовой крышей и я сразу же задремал. Голубев привез меня в дом, в котором жил сам, велел скидывать всю одежку, погнал под горячий душ, потом, когда я переоделся в чистое белье, дал мне водки. Выпив, я тут же уснул. А когда проснулся, было утро. На небольшой кухоньке меня ждал завтрак и записка, в которой дружок предлагал мне отъедаться, валяться, читать и гулять.
Прямые улицы были пусты. Ветер гнал по проезжей части спутанные колючие клубки перекати-поля. Прохожих не было. Машины имелись, но они стояли, приткнувшись к тротуарам. Я шел, рассматривая витрины нескольких магазинов и кафе. И чем дальше я отходил от дома, где жил Голубев, тем сильнее у меня возникало ощущение, что это не город, а декорация. Мне захотелось проверить это и я повернул к двери с вывеской «ПЕЛЬМЕННАЯ». Двери открылась легко, я вошел, но внутри не было ни души, а пельменями и не пахло. Я вышел на улицу. Огляделся и увидел, что улица упирается в площадь, а на площади, за сухим фонтаном высится здание, которое вполне можно было принять за горисполком и даже горком. Тем более, что на фронтоне висел красный флаг, поникший в безветренном воздухе.
От нечего делать, я направился к зданию. В таких на входе обычно стоит милиционер, но ни снаружи, ни внутри, в вестибюле, никого не оказалось. Я хотел было повернуться и уйти, но меня остановили голоса, доносившиеся откуда-то сверху. Все же живые люди. И я потопал на второй этаж по красивой мраморной лестнице, правда, без ковра. Поднявшись, я оказался в длинном коридоре, разбегающемся вправо и влево от лестничной площадки. Голоса доносились справа. Туда я и повернул. Никто мне не препятствовал. Я отворил дверь и увидел несколько человек, которые сидели за длинным столом и, похоже, совещались. Говорил тот, кто находился во главе стола и в нем я, без особого удивления, узнал Ортодокса. Были здесь и другие инсектоморфы, вперемешку с людьми.
— … выходит из-под контроля, — докладывал незнакомый мне инсектоморф. — Сегодняшние замеры показали, что вчера она выбросила в атмосферу сложное химическое соединение, нам доселе неизвестное. Коллега Оса считает, что это газ, один из тех, что составляет атмосферу Нового Мира.
— Оса? — перебил я Третьяковского. — Неужто это тот уродец, который меня едва не угробил в подземелье.
— Вот как! — удивился Граф. — Ты мне об этом не говорил.
— Ладно! — отмахнулся я. — Рассказывай дальше!
— Хорошо… Слушай… — пробормотал лжеписатель и продолжил: — Спасибо, Богомол! — сказал Ортодокс и поднялся. — Ну что, коллеги, мы почти готовы, — продолжал он. — Подготовительный период завершается, и у нас будет всего несколько суток, для того чтобы перебросить оборудование и все, что мы захотим взять с собой. К сожалению, незавершенных
Длинный инсектоморф и в самом деле чем-то напоминающий личинку стрекозы, усмехнулся.
— Да я уже устал просить их уделять школе, дому, родителям побольше внимания. Ребята жалуются, что учителя, дружки и мамы с папами отвлекают их от учебы и тренировок…
— Понятно, но все-таки, Ручейник, постарайтесь подготовить своих воспитанников к тому что с нами произойдет. Мы уже сейчас мало походим на людей, а когда нам станет не до контроля над своей внешностью…
Ручейник рассмеялся.
— Вы думаете, они не готовы?! Наоборот, то и дело спрашивают, когда мы уж перестанем ломать комедию и притворяться обыкновенными?
Участники заседания с явным облегчением захохотали. Все, кроме Голубева. Эрнест сидел на своем стуле тихо, словно боялся, что инсектоморфы начнут превращаться в нелюдей немедленно. Я, кстати, тоже, хотя не мог поверить, что это не спектакль для одного зрителя. То есть — меня. Правда, после того, как я своими глазами увидел Башню, впору было поверить, что и другие чудеса теперь пойдут косяком, успевай только пучить глаза от удивления.
— Палочник, вы отвечаете за город, — продолжал между тем Ортодокс. — Надо, чтобы в последующие сутки не случилось никаких убийств и вообще смертей, даже — от естественных причин. Спиртное, наркотические вещества обезвредить.
О каком городе он говорит? Об этой декорации, где они все обитают?
Палочник, сухощавый, медленный и неловкий, медленно опустил и поднял голову. Я даже не сразу понял, что это он так кивнул.
— Других заданий у меня для вас пока нет, — заключил Ортодокс. — Действуйте по обстановке. Все свободны, кроме доктора и нашего гостя.
Инсектоморфы и другие сотрудник проекта, наконец-то, обратили внимание на мое присутствие. Они вставали из-за стола, кивками меня приветствовали и покидали комнату. Наконец, в ней остались только мы с Эрнестом и главный инсектоморф. Тот рассеяно собирал со стола какие-то бумаги.
— Вам тоже следует быть готовым, доктор, — негромко произнес Ортодокс. — И вам, товарищ Третьяковский.
Эрнест кивнул, а я просил:
— А я-то вам зачем?
— Кто-то же должен будет осмыслить все то, что мы успели здесь открыть и изобрести, — пробормотал главный инсектоморф.
Сложив собранные листочки в стопку, он положил ее в туго набитую папку и протянул мне. Я машинально взял ее и сунул под мышку.
— Я слышал, вы говорили тут про каких-то детей, — сказал я. — Вы что же, держите их в этом занюханном городишке, больше похожем на декорации студии «Казахфильм»?
— Мы ни кого здесь не держим. У нас не зоопарк. Просто они посещают занятия, которые мы по очереди ведем. Из ближайшего города приходит автобус, привозит их утром, а вечером возвращает обратно. Правда, один парнишка живет здесь постоянно. Да вы его знаете! Это Игорь Болотников. У него просто нет в городе родни.