"Фантастика 2024-180". Компиляция. Книги 1-29

Маханенко Василий Михайлович

Ну что ж, придется встретить. Я врубил аварийку и развернулся поперек полосы. Схватил деморализатор малого радиуса действия и выскочил из салона. А еще я взял на изготовку пистолет электромагнитный Макарова. Конечно, это было чистой авантюрой. А вдруг это не тот автомобиль и тот, кто сидел за рулем, разворачивался не потому, что увидел возвращающийся «Икарус», государственный номер «3456 ЛИК», а потому что вспомнил, что забыл выключить дома утюг. Однако чутье подсказывало мне, что я не ошибся. «Большой черный» и впрямь оказался иномаркой, что настораживало само по себе.

А водитель

ее, к тому же, и не думал останавливаться. Он пытался объехать меня, но не тут-то было. Я выставил ПЭМ на полную мощность и направил в капот. Не факт, что излучение могло проникнуть сквозь железо, но фары чужого автомобиля вдруг потухли. Иномарка вильнула, едва не задев меня крылом, прокатилась еще несколько метров и встала. Дверцы ее распахнулись и на проезжую часть выскочило два здоровенных мужика. В руках их мелькнули какие-то хреновины с раструбами, но я ждать, когда они по мне отработают, не стал. Отшвырнув ручной излучатель, потому что уже не было времени засовывать его в карман, я полоснул по мужикам из «домры».

Они словно налетели на невидимое стекло. Отшатнулись, выронили свои «пукалки», как выразился Володька. В сереньком свете начинающегося утра, я хорошо видел, что один из этих холеных, затянутых в джинсовые костюмы, волосатых молодчиков закрыл лицо руками и закачался из стороны в сторону. А второй опустился на корточки, положил бессильные руки на колени и голову повесил. Я глянул на регулятор ДМРД, тот был выставлен на среднюю мощность. Значит, эти парни не самоубьются, а так — прорыдают недельку— другую в тяжком приступе раскаяния и глядишь бросят заниматься грязной работой. В том, что она у них грязная — я не сомневался.

Подойдя к ним, я подобрал «пукалки». Один из волосатиков тоскливо посмотрел на меня и что-то пробормотал на английском.

— Ничего, парень, — сказал я ему. — Не пропадешь! Мир не без добрых людей, тем более — Советский Союз. Остановятся. Подберут. Впрочем…

Подобрав и брошенный ПЭМ, я вернулся к машине, забросил трофеи в багажник, потом связался по рации с Лехой Морозовым.

— Ну как там у вас дела?

— Все в порядке, продолжаем следование по маршруту, — откликнулся он деловито.

— Молодцы! Продолжайте следовать, — одобрил я. — И вот еще что. Свяжись с ГАИ. Пусть пришлют патрульную машину. Тут два иностранца на «Понтиаке». Номер, похоже, американский — шестьдесят один, восемьдесят один, Мичиган. Еще четыре цифры, надо думать — год один девять семь три. Парням явно требуется скорая психиатрическая помощь.

— Вас понял! Передаю!

И младший лейтенант принялся вызывать пост ГАИ. А я сел за руль, завел движок, вернулся на свою полосу и погнал к Литейску. Тем более, что навстречу уже катили машины, хотя во время моей короткой схватки с иностранцами, на этом участке шоссе не было ни одного встречного или попутного автомобиля. И хорошо! Зачем порождать лишние легенды. Через полкилометра навстречу пронеслись милицейские желто-синие «Жигули» с мигалкой. Ну что ж, значит сейчас подберут умывающихся слезами раскаяния иностранных гостей. Надо только уведомить о них Михайлова, не забыв упомянуть их связь с академиком Переведенским.

Скорее всего, Африкан Силыч будут все отрицать, но ничего — органы

разберутся. Может тогда, наконец, этот неугомонный старикан перестанет тратить государственные средства на разные химеры. Власти ему захотелось! Ему пора уже хотеть манной кашки. Судя по тому, что аналоги моей «домры» оказались у этих американцев, старая сволочь либо продала за бугор технологию излучателя Рюмина, либо не успела продать, а дала, так сказать, попользоваться. И опробовать на моих пацанах! Надо было раздавить старую вошь там же, на посту ГАИ. Стрельнуть из ДМРД и все дела. Жаль, не сообразил!

На востоке сквозь утреннюю хмарь пробились первые лучи солнца. Закончилась еще одна бессонная ночь физрука из школы № 22 города Литейска. А сколько их еще будет! Надеюсь, что еще много. Вернувшись домой, я первым делом залез под душ, а потом сварил крепкого кофе. Можно было покемарить еще пару часиков, но я решил не ложиться. Надо повидаться с командой еще перед жеребьевкой. Да и судей предупредить, что участвовать будут не все самбисты, заявленные ранее. Снова захрюкала милицейская рация. Я схватил ее. Это оказалась Красавина:

— Все ребята доставлены домой! — сообщила она.

— Огромное спасибо! — откликнулся я. — С меня могарыч!

— Ловлю на слове!

Теперь я мог со спокойной душой отправляться в «Литейщик». Прежде, чем сунуться в судейскую комнату, пошел в раздевалку. А когда вошел, то опешил. Я ожидал, что увижу лишь самбистов, которые набраны в мою секцию из других классов, но к моему удивлению вся команда была в сборе. Двенадцать гавриков, как на подбор.

— Доронин, Сидоров и другие орлы из восьмого «Г», вы могли бы сегодня и дома остаться, — сказал я.

— Мы не подведем, Сан Сеич! — откликнулся «Чапай».

— Верю. Тогда так. Наши соперники такие же начинающие. До моего приезда в Литейск, в нем не было ни одной секции самбо. Теперь же их три, включая нашу, но — расслабляться нельзя. Следует помнить, что противника недооценивать не стоит, хотя и переоценивать — тоже. Работаем каждый в меру своих сильных сторон, прощупывая слабые стороны соперника. А теперь отдыхайте и ждите команды на выход к ковру.

Толкнув эту вдохновляющую речугу, я отправился в судейскую коллегию. Там я подтвердил численный и поименный состав команды. Выяснил, что по результатам жеребьевки, соревнования по самбо проходят первыми. Начало в одиннадцать. Осталось полчаса. Я вернулся к своим самбистам. Они были уже одеты и ждали. Я сел на скамейку и принялся ждать вместе с ними. Не стоит пацанов сейчас перегружать советами. Они уже могут пойти только во вред. Наконец, заглянул один из судей.

— Идемте товарищи.

Мы вышли в зал. Построились. Напротив нас незамкнутым каре встали команды спортшколы № 4 и детско-юношеской секции при металлургическом комбинате. После представления участников соревнований зрителям, команды поклонились друг другу, судьям и трибунам, потом расселись по краю ковра. Стали вызвать пары. Названный первым, получал красный пояс, которым обвязывал свою белую куртку. Второй — опоясывался синим. Спортсмены кланялись друг другу и по знаку судьи начинали сближаться в центре ковра. На каждый поединок отводилось по три минуты.