"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Директор постучала карандашом по столешнице.
— Валентина Леонидовна, успокойтесь! — сказала она суровым тоном. — Не теряйте лицо. Коллеги! Суть конфликта понятна. Кто выскажется?
— Позвольте Светлана Яковлевна, я? — директор кивнула, завуч, поправив тонкие в металлической золотой оправе очки, продолжила, — Дряхлов, конечно, тот ещё фрукт. Он и в том году нам нервы трепал. На уроках мешал заниматься, домашнее задание не выполнял. Мы его, помните, перевели в шестой класс «условно»…
Представитель РОНО удивлённо вскинул брови.
— Не бывает
— Хорошо подготовился. Задание выполнил. Я и за пятый класс его поспрашивала. Видно, что занимался.
— Английский, — продолжила пытать учителей директор.
Англичанка вздрогнула.
— Я бы сказала, «очень хорошо», Светлана Яковлевна.
Директор махнула рукой.
— У вас, ЛюбовьТимофеевна, все «очень хорошо», даже Кепов, который и алфавит не знает.
Англичанка покраснела, но не сдалась.
— Дряхлов алфавит знает! Он сегодня глаголы спрягал.
Директор снова махнула рукой.
— Всё понятно. Физика? Так… Физика предмет новый. Как он работал на уроке?
— Пассивно, но слушал внимательно.
— Понятно. Хотелось бы, чтобы мы обратили особое внимание на поведение и на успеваемость Евгения Дряхлова. В том году он много пропустил…
— Прогуливал? Он стоит на учёте в ИДН?
Директор поморщилась.
— Нет, не прогуливал, много болел. На учёте не состоит. Вроде, в злостном хулиганстве не замечен. Какое решение примем по существу вопроса, товарищи?
— Позвольте мне высказаться по существу?
— Пожалуйста, — разрешила директор школы и посмотрела на часы.
Завуч толкнула речь минут на пятнадцать. Я терпеливо стоял и слушал. Мне не хотелось ей перечить, хотя мне было, что сказать об обязанностях учителей и правах ребёнка. Но это всё уже было изложено в моём заявлении, написанном аккуратным почти каллиграфическим почерком на тетрадном листе в клеточку. Почему-то мне не нравились тетради в полоску.
— Ты всё понял, Дряхлов?
— Всё понял, — сказал я.
— Обещай, что больше так не будешь!
— Обещаю. Я больше так не буду.
— Так, коллеги, считаю, что педсовет прошёл конструктивно. Дряхлов осознал свою ошибку и обещает так больше не делать. Всё, Дряхлов, можешь идти. Объявляем тебе строгий выговор с занесением в личное дело. Решение педогогическгого совета мы передадим твоей матери, которую вызовем в школу официально через руководство предприятия на котором она работает. И никакую жалобу Дряхлов писать в РОНО не будет, так как осознал, что сам виновен.
Я поднял руку.
— Что ещё? — спросила завуч.
— Позвольте, Людмила Фёдоровна, но я не вижу за собой никакой вины. Я пообещал, что так больше не буду, потому что понял, что никто из вас так и не услышал меня, а тем более не понял или не захотел понять. Зато я понял, что с вами нет смысла разговаривать на темы о страведливости. Вы убеждены изначально, что правы вы, а не ученики,
Я шагнул к представителю РОНО и расстегнув ранец, достал из него почтовый конверт с наклеенной маркой. Я ведь не знал, что на педсовет пригласят члена РОНО. Директор прыснула. Завуч округлила глаза. Стояла гробовая тишина, пока завуч не выдала:
— Нота протеста? Ты, Дряхлов, кем себя возомнил? Республикой Гндурас? А РОНО представляешь, как Соединённые Штаты Америки?
Я уже шагнул к выходу, но оглянулся и подняв палец вверх со значением в голосе произнёс:
— Заметьте, не я так сказал!
Прикрыл за собой дверь и вышел. Сзади продолжала стоять тишина. Даже ни один стул не скрипнул. Зато директор тихо спросила:
— Коллеги, кто-нибудь понял, что произошло? Я лично в абсолютной прострации.
На улице, за углом школы, по дороге к моему дому, меня встретили двое: Кепов и Рошкаль. Кепов, вообще-то, не выглядел здоровяком. Комплекцией он был не крупнее меня. Однако в глаза сразу бросалось его независимое, пренебрежительное ко всем поведение и его нарочито «морская» в развалочку походка. Ну очень «нарочитая» и очень в «развалочку». Походка смотрелась комично и я, увидев, как он приближается ко мне, как краб, невольно улыбнулся.
— Чо зубы щеришь, Дряхлый?
Он ударил меня левой рукой сбоку на подшаге левой ноги. Ударил коротко и быстро. Выпад оказался неожиданно «профессиональным» и подлым. Свернувшись тазом влево уклониться я успел, но по оттопыренному уху получил Уши Женька тоже имел «знатные». Нормальные такие «локаторы». Грех по таким ушам не получать. В правом ухе что-то щёлкнуло.
Ох и не зря я отрабатывал уклоны со встречными ударами…
Кулак правой руки вылетел рефлекторно, обогнув левую руку ударившего, и врезался ему прямо в челюсть. И недаром я теперь всегда носил в руках трёхкопеечные монеты. Это чтобы приучать держать сжатыми кулаки. При рефлекторном ударе кулак лучше держать сжатым, чем открытым. Щёлк и хулиган лежит и дёргает ногой, пытаясь подняться. И глаза такие… голубые-голубые…
— Ты, чо, козёл, в репу захотел?! — спросил меня Рошкаль совершенно индифферентно. — Сейчас схлопочешь!
Он шагнул ко мне и попытался меня схватить. Его загребущие ручищи поймали вместо меня воздух, и Рошкаль едва не упал.
— Ну, ты блоха, — добродушно рассмеялся он, увидев, как я, из почти полного приседа, отпрыгнул в сторону.
Однако прыжок мой не увенчался успехом. Мой ранец, довольно тяжёлый, зараза, когда я резко присел, подпрыгнул и сместился влево. И когда я прыгнул в сторону, то просто завалился Рошкалю под ноги.