"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Мне показалось, что Троицкий хотел что-то добавить, но в последний момент передумал. Интересно что? Хотел посоветовать не связываться с автором письма, как это сделал Арвид, или что-то другое у него на уме имелось? Теперь не узнаю, если Орест сразу не сказал, то все, продолжения не жди.
А самое обидное, что, по сути, зря проехался. Ну разве что чаю душистого напился из самовара.
— Что знал — сказал, — протянул мне сотрапезник листок. — И когда будешь разговаривать, не забудь упомянуть о том, что я дал ему наилучшую рекомендацию. Хотя нет, так неправильно, слишком высокомерно, он такое не любит. Лучше — отозвался с большим почтением. Тебе не сложно, а мне приятно.
— Полезно, — поправил его чуть иронично.
— Ну да, — согласился со мной Троицкий. — Все так. Одно другому не помеха. Ты лучше вот
— Не то чтобы сильно, — ответил я, подливая в чашку кипяток. — Есть предложение?
— Небольшое, но выгодное, — кивнул колдун. — Сгоняешь со мной в одно место? Дело непыльное и не опасное, побудешь видоком при заключении сделки. Оплата как обычно: хочешь — деньгами, хочешь — зельем каким из моего ассортимента.
— Далеко ехать? — уточнил я.
— Да нет, — махнул рукой Орест. — Хотьково, минут за сорок доберемся. Ну и потом меня обратно доставишь, коли не в труд. Ты же знаешь, я машину водить не люблю. Не мое.
Ну а почему бы и нет? Работа и вправду несложная, ее, собственно, таковой и назвать-то нельзя. Всех дел своевременно сказать «услышано» или «увидено», да в случае разногласий, если дойдет дело до разбирательств, рассказать о том, чему ты свидетелем был. Что важно — независимо от симпатий и антипатий, таков Покон. Как было — так и излагай, без отсебятины и личных домыслов. Соврешь — жди беды, это всем известно. Какой — фиг знает, но прилетит гарантированно. Плюс если то, что ты соврал, всплывет (что случится непременно), то все, тебе веры больше не будет никогда. Не то что видоком сроду не позовут, но и просто руки не подадут.
Но мне чего бояться? Я давно усвоил — хочешь спать спокойно, поступай так, как должно, то есть соблюдай условия заключенного контракта, не ври там, где этого делать нельзя и помни о том, что в Ночи судов, адвокатов и присяжных нет. То есть, что заслужил — то и получишь.
Собрался Орест быстро, загрузился в мой «Фортунер», покряхтел, пристегивая ремень безопасности, и скомандовал:
— Вперед, друг мой!
Шоссе, ведущее в Москву, было почти свободно, как это всегда случается летней порой в субботу, так что и по личным ощущениям, и по показаниям навигатора до места назначения мы должны были добраться быстро.
— А к Игнатке-то наведаешься? — вдруг спросил у меня Троицкий, до того мурлыкавший что-то себе под нос. — К полубогу нашему доморощенному?
Ни для кого не было секретом, что московские колдуны господина Троянова, того, который числился третьим рекомендантом в письме от неизвестного респондента, мягко говоря, не жаловали. А если честно — откровенно не любили. Просто тот лет семь или более того назад с чего-то решил, что его место во главе этой братии, и начал пробивать эту идею с невероятным упорством. С учетом того, что всякий колдун жуткий индивидуалист, не склонный к подчинению кому бы то ни было, она была изначально безнадежна, но Троянов не сдавался. В результате он приперся на их ежегодный сбор в глухой бор близ села Комягино, с незапамятных времен пользующийся недоброй славой, и заявил, что с этого момента берет их под свою руку, с последующим осуществлением общего руководства их шумным недружным станом. Хорошо хоть, не велел колдунам, оторопевшим от удивления настолько, что они прекратили взаимную ругань, оную длань лобызать.
Если бы не традиции, запрещающие смертоубийство на титульном мероприятии, не уйти бы ему оттуда живому, конечно. А так легко отделался: парой переломов, синяками и предупреждением о том, что если он не прекратит дурью маяться, то рано или поздно безвестно канет в воду где-нибудь в районе Северного Морского порта.
Они бы, конечно, его еще и прокляли, но вот какая штука — с Трояновым такое не пройдет, что отчасти подтверждает версию о родстве со славянским божеством. Не берут его сглазы, проклятья, заговоры, привороты и все остальные способы сжить человека с бела света. Говорят, что даже яды из числа типовых против него бессильны. Укус Полоза, наверное, сработает, конечно, но с чего бы Золотому Змею его жалить? Он, поди, о существовании такого персонажа и не знает даже. Да и существует ли он вообще на белом свете, этот самый Полоз? Я о нем не раз слышал, причем разное, но никто из рассказчиков его никогда не видел, все основываются на байках неведомых свидетелей.
С другой стороны —
Лично я даже и не совался к нему, хоть имею в запасе координаты несколько мест, где неплохие, но проклятые клады своего часа на пару с добытчиком ждут. Мне они особо не нужны, по крайней мере — в данный момент, а портить отношения с этим типом я не хочу. Жизнь длинная, кто знает, как что после повернется? А первое впечатление второй раз произвести не получится.
— Так что? — Троицкий толкнул меня локтем в бок. — Чего молчишь?
— Думаю, что ответить, — произнес я. — С одной стороны — надо бы, для полноты картины. С другой — а она точно изменится? Может, он, как ты, скажет: «Все чистая правда, подтверждаю». И все! Но перед тем ведь сначала покорчит из себя невесть кого, как обычно. А я такое не люблю.
— Редкий придурок, — кивнул Орест. — Он в смысле. Не ты.
— Ясное дело, — фыркнул я. — Ладно, не суть. Ты лучше мне скажи — с кем о чем договариваться едем?
— С мельничниками об обмене, — пояснил колдун. — Я им «крысиную смерть», а они мне кое-что из своих старых запасов. Там народец запасливый, у них добра от прежних хозяев по захоронкам много лежит. Впору плакать — сколько добра пропадает!
И его можно понять. Мельничники, которых он упомянул, ребята на самом деле крайне бережливые, из числа тех, что ржавый и гнутый гвоздь не выкинут. Они даже родне моего Арсения, думаю, фору дадут в прижимистости и скаредности. А с учетом того, что их прежние хозяева, как и следует из названия, являлись мельниками, то, конечно, там чего только по углам не распихано. Мельники, как и кузнецы, в народе всегда считались колдунами, причем небезосновательно, и еще неизвестно, кто похлеще из этого дуэта. Кузнец что, он с металлом работает, с огнем, все просто и однобоко. А мельник — другое дело, около него кто только в старые времена не ошивался: тут тебе и водяник, который, как правило, селился в том омуте, где беспрерывно вращалось колесо; и полевики всех мастей, которые любят глянуть, что там с их зерном случилось; и арысь, за молочком для своего детеныша забежавшая; и даже вечно угрюмый планетник, который из всех людей только мукомолов и жаловал, ибо те много чего в вопросах ветра понимали. Ну да, тут колесо вертит вода, но промысел тот же. Короче, мельница в каком-то смысле в те времена являлась клубом для своих, и простому человеку в темное время суток туда лучше было не соваться.
Сейчас оригинальный способ помола зерна почти сошел на нет, потому мельничники в основном селятся на хлебозаводах. Еще иногда, пусть и редко, встречаются на элеваторах и частных пекарнях. Ну а куда им еще идти? Не с домовыми же воевать за место под крышей? И потом — они привыкли при хлебушке обитать, им без него никак. Опять-таки дел у них всегда хватает — за тем присмотри, за этим пригляди, нерадивых наладчиков пни, жучка из муки изведи. Ну и война с крысами, которые, ясное дело, такие места мимо себя пропустить не могут. Для того и нужна мельничникам «крысиная смерть», штука убойная, но сложная в изготовлении. Это соломенное чучелко, сплетенное в форме крысы и заговоренное на уничтожение серых бестий, оно будет гонять их по территории до той поры, пока всех не передушит, а как ни одной крысы не останется, так рассыплется в прах. И что интересно — в зачет «крысиная смерть» берет только тех вредителей, которые находились в подконтрольной зоне на момент ее активации. Как она одних от других, свеженародившихся или пришлых отличает — понятия не имею, но это точно так. Хотя логика мне, разумеется, предельно понятна. Какой смысл был колдунам, которые эту штуку в давние времена придумали, давать селянам постоянно действующее средство? Заплатят-то они тогда только один раз, второй не станут. А где тогда деньги на еду и все остальное брать?