"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25

Васильев Андрей Александрович

— А вот теперь, Максим, мы добрались до того момента, когда нам надо либо ударить по рукам, скрепляя договор либо… Хотя — нет. Знаешь, я дожил до седых волос, но, как утверждают некоторые, ума так и не нажил. Почему? Потому что до сих пор верю тем людям, которые мне симпатичны. Ты как раз из таких. Просто дай мне слово, что в случае если ты откажешься от моего предложения, то никому не передашь подробности нашего разговора, и мы продолжим.

— Слово, — кивнул я. — Продолжайте, мне правда интересно.

— Перед

тем, как уйти, с грустью глядя на то, как его дети и творения убивают друг друга ради корысти, славы, мести или даже просто так, он решил, что карать их за это не станет. Просто — в чем смысл? Он же сам в момент создания мира дал им всем волю и право решать, что делать со своей жизнью, а богу невместно идти на попятный. Но зато он смог… Как бы правильно сформулировать-то… Изъять. Да, это подходящее слово. Он смог изъять часть данных им знаний у всех, кому их изначально даровал. У богов, берегинь, волотов, оборотней, людей. Да-да, Максим, у людей тоже.

— А что за знания?

— Да разные, — скрутил в воздухе из пальцев забавную фигуру Шлюндт. — В основном сокровенные секреты бытия вроде способа прожить тысячу лет без особого урона здоровью или формулы полета. Ну, чтобы человек мог порхать в воздухе, аки птах небесный. Да шучу, шучу. Про такое там ничего не было, насколько мне известно. Род сразу разделил подобные способности между теми, кем землю населял, по принципу ограничений и сдерживаний. Змея получила яд, но лишилась ног, рыба могла дышать под водой, но не умеет говорить и так далее.

— Шутка хороша, но ответ, если честно, очень уклончивый.

— Он ограничил силу богов и их ставленников среди людей, отняв у них знания, в основном те, что касались магии. Собственно, с той поры ее на Земле и нет, она кончилась с уходом Рода. Ну, в том понимании, которое в этот термин вкладывают современные люди, вроде… Ну-у-у-у… Щелкнул пальцами, бац — с неба огненный шар упал. Хотя, признаться, и тогда это магией не являлось, там было другое…

— Какое? — немедленно спросил я.

— Как бы тебе объяснить. — Шлюндт затянулся сигарой и выпустил красивое дымное колечко. — Понимаешь, в то время люди и боги со всем, что их окружало, в других отношениях состояли. С миром, с небом, с природой. Со всем. Это сейчас мы только берем, а тогда еще и отдавали. Симбиоз, гармония — называй как хочешь. А когда возможностей больше, то невозможное становится реальным. Вернее, для тех, кто тогда жил, их деяния казались нормальными, а для нас сегодняшних они видятся сказкой, небывальщиной, которой ушлые писатели дали название «магия».

— Интересная теория, — признал я. — И вполне реалистичная. Так что Род?

— Н-да, Род, — Карл Августович пощелкал пальцами. — Так вот, он решил уйти. Боги вообще склонны к вычурным и непредсказуемым поступкам, а он был бог богов, так что множь эпатажность на три. Но перед тем он еще раз навестил своего любимого

сына, одного из немногих, кто не успел замарать себя междоусобицей, предательством или откровенной беспринципностью.

— Были среди старых богов и такие? — удивился я.

— Конечно, — подтвердил хозяин дома. — Например, Лель. Ему вообще кроме дудки да грудастых девок ничего не надо было. И братец его, Полель, был не лучше.

— Полель?

— Ну да, — кивнул Шлюндт. — Лада тогда Сварогу сразу двойню принесла. Тот хотел их к семейному делу приставить, к кузне, ан нет, они в маму пошли, потому Лада их судьбу и решила, отправив к людям любовь нести. Но популярней стал именно Лель, поскольку он отвечал за девичью любовь, а та всегда прекрасна и возвышенна. Полелю же досталась любовь бабья, поздняя, сладкая. Ну а поскольку такая любовь зачастую грешная, то и поминать его всуе опасались. Кому охота семью рушить из-за пары-тройки темных да страстных августовских ночек? Да и волхвы подобное не приветствовали. Кстати, христианские священники их в этом вопросе после поддержали, доведя понятие супружеской верности почти до догмата. Тьфу! Не перебивай меня, Максим, а то мы с тобой до сути дела никогда не доберемся.

— Молчу-молчу, — сказал я. — Хотя, признаться, кое-что из сказанного ранее не очень бьется с тем, что есть на самом деле.

— А именно?

— Ну, вот вы говорите, что люди не летают. А ведьмы? Сам не раз видел, как они на своих метелках по небу рассекают. Или вот планетники. Там, конечно, не огненный шар с неба падает, но молнии из туч, которые они могут пригнать при помощи ветра в конкретное место, шарашат такие, что будь здоров. Один такой меня года четыре назад чуть на тот свет не отправил, я еле ноги унес.

— Некорректные примеры, — поджал губы Шлюндт. — Планетники не люди, они свои способности получают тогда, когда небесный огонь из них все человеческое выжигает, причем включая душу, что же до ведьм… Разве ты не знаешь, благодаря чему они в небесах парят? Что за зелье перед тем пьют и какие ингредиенты в его составе?

— Знаю, — ответил я. — Но факт есть факт. Летают же?

— А ты, друг мой, софист, — рассмеялся Карл Августович. — Да, ничего, что я на «ты» перешел?

— Сколько угодно, — разрешил я. — Если вам так удобнее. Но вернемся к заказу.

— Да-да, верно. — Мой собеседник снова отпил вина. — Итак, Род покинул этот мир, перед тем навестив Сварога, и, если верить легендам, в этом миг он пребывал в неимоверной печали, поскольку его великий замысел провалился. Он желал создать прекрасное место, полное любви, гармонии и сострадания, а получилось то, что получилось. Если точнее — мы получились, со всеми нашими тараканами в голове. И уже стоя на пороге дома своего любимого сына, Род обронил слезу, как бы прощаясь с мечтами, которым не дано сбыться никогда.