"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Но на этом подарки заканчиваются.
Этот мир не нормальный.
Не зря его зовут Ульем. Весь мир поделён на огромные регионы, регионы в свою очередь поделены на сегменты–кластеры, которые перезагружаются, и приносят, по версии многих Иммунных, копии кусочков миров. Кислый туман, и есть основной признак перезагрузки.
Но угодившего в него нельзя вернуть тем же путём, этот билет в один конец. Иммунный который попадает в туман, сходит с ума или погибает.
Многие это мир называют адом, многие считают, что это испытание перед божественным распределением, атеисты считают, что это происки инопланетян или эксперименты над сознанием людей в лабораториях, кто–то считает, что попал в компьютерную игру. Здесь много
Даже свои пастухи есть.
Но чаще всего Иммунные находят свою смерть от лап монстров — заражённых.
Это те люди или не люди, которые не обладают иммунитетом сознания и тела. Паразит их обращает в вечно голодных тварей. Твари эти, как и Иммунные, не стоят на месте, они постоянно растут и изменяются.
Первая стадия больше всего напоминает зомби, в первые часы не очень быстры, сил ровно столько, сколько было в человеке или животном, до контакта с паразитном. После заражения тело ведёт постоянную перестройку в машину для убийств, для этого организму заражённого требуется прорва энергии, еды. И конечно же не овощей. Им подавай мясо, даже падаль подходит для их насыщения, хоть и не так их радует.
Со временем на голове под затылком у каждого зараженного образуется кожный нарост, он постепенно крепнет, а после ещё и защищён костными пластинами, в зависимости от развитости, обладающими своим порогом прочности. Вторая стадия развития заражённого проходит с изменениями тела, меняется скелет, растут мышцы, крепнут кости, на кистях образуются когти. На третьей стадии, у него меняется стиль передвижения, мертвяк матереет, умнеет и также становится сильнее и начинают расти костяные пластины. На четвёртой стадии монстр превращается в машину для убийства, сильный, быстрый, с развитым интеллектом. Он один способен уничтожить танк или БТР. Огромный хозяин Улья. Часто сопровождается более слабой свитой, которую использует как разведку или приманку, но не брезгует использовать свиту и в гастрономических интересах.
Но самая большая шутка Улья в том, что иммунными не выжить без заражённых. Иммунный покинувший свой кластер, до конца жизни вынужден принимать настойку на споранах. Здесь её называют живчиком. Она делается из растворенного в алкоголе спорана, процеженного через марлю.
В свою очередь, спораны добываются из того самого нароста на голове мертвяка. При любом повреждении данного мешка, мертвяк сразу погибает. Соответственно монстры не спешат делится споранами с иммунными. Собственно, в мешке не только спораны находят, там есть и другие ценности. Самые ценные из них считаются — жемчужины, которые как раз стимулируют развитие даров Улья либо, провоцируют появление новых умений, но они «выпадают» только из самых сильных тварей.
Экономика данного мира тоже не привычна, то, что было мерилом ценностей в прошлой жизни, осталось в ней же. Деньги и золото не имеют тут никакой ценности, тут цениться всё что помогает развить собственную силу, оружие помогающее выжить, и спокойствие, которое вообще почти невозможно найти. Валютой является как раз «спораны», «янтарь», «горошины» и «жемчуг» что носят в своём споровом мешке Монстры. Также за услуги и, например еду, можно рассчитаться патронами или оружием. Еду, алкоголь для живчика и одежду можно найти в магазинах, что прилетают с перезагрузкой. Каждый раз полные супермаркеты и бутики. После не большого периода, люди на кластере перерождаются, их жизненные ценности меняются, чаще на простые и понятные. Выжить и есть, есть и выжить. У мертвяков очень большая конкуренция. И то, что лежит на прилавках ювелирных магазинов или содержимое банкоматов, больше не имеет никакой ценности. Либо ешь ты, либо съедят тебя. По таким законам они живут в этом мире.
Вся эта информация была написана в Брошюре, выданной ему сразу по прибытию в Стаб. Стаб от
— Дорова, новенький! — протянул ему руку высокий парень, он был крепок, даже, наверное, накачен. С голубыми глазами и чёрными, стриженными, достаточно коротко, волосами. Если ему отпустить немного волосы, вполне сойдёт за мечту пятнадцатилетних девчонок, что в красных трусах и при плаще, спасал людей одного лишь континента в киношедеврах родного мира.
— Привет, — ответил крепким рукопожатием Алви.
— Меня Моцартом зовут. Такое вот прозвище. Немного необычное для данного места, но мне нравится, — с белоснежной улыбкой произнёс Парень.
— Алви. — коротко, с лёгкой улыбкой, тоже ответил Новенький.
Вот ведь заразный, подумал про собеседника Свежий житель Улья. Всего минута его общества, а я уже лыблюсь. Что бы как–то побыстрее закончить разговор, с уже севшим напротив Парнем, Алви спросил: — Вы все тут такие весёлые и довольные жизнью в этом аду?
— Да не, я один идиот на весь Стаб, — с лёгким смешком ответил собеседник — в основном такие как ты тут тусуются, хмурёные и больно важные. Поржать здесь не принято. Но ты даже по местным меркам тёмный, с кем–то был при переходе? Потерял родственника?
— Не твоё дело, Композитор. — расправляя кровать с намерением поспать, и заодно избавится от назойливого Пианиста, сказал Алви.
— Ну это понятно, ты не быкуй, сейчас уйду, но скажу тебе так. Здесь, во–первых, всё возможно, во–вторых, были прецеденты, и я сам тому свидетель. Бывает сюда же закидывает копии людей. Ты не будешь же спорить, что жизнь этом мире, отличается от жизни в твоём! — по–доброму рассказывал Моцарт — Так вот, таких как твой, миров полно. У нас тут понимаешь, мультивселенная. И те, кого ты потерял, возможно живы в другом мире, они отличаются, но при этом очень похожи. Тут даже своего двойника встретить можно. Вероятность мала, примерно, как в десяти тиражах подряд джекпот сорвать, но она есть, повторю — сам свидетель. — закончил собеседник.
— То есть Ксюша, может быть, сейчас жива, просто в другом мире! — заинтересованно спросил Алви.
— То, что в других мирах живут такие же Ксюши — это верняк, сложности в том, чтобы она сюда попала, да и иммунной чтобы была. Тут, как и говорю, разные дела бывают.
— Спасибо, Моцарт. Если не врёшь, то большое спасибо, — ещё раз протянул руку Алви.
— Всегда пожалуйста, коллега, всегда пожалуйста, — ещё раз пожал руку композитор.