"Фантастика 2024-22. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Решив не предпринимать слишком активных шагов до так называемой разведки на месте, я решил смешаться с толпой. Первое время, минуты три, мне это преотличнейше удавалось, пока бывший главарь уличной банды не осознал, кого, собственно, он видит.
– Эдмунд Кроули? – не сразу поверил он и даже потёр глаза. – А ты-то с чего сюда припёрся?
– Хочу вступить в клуб недающих.
– Тех, кому не дают!
– А, ну да, – поправился я, раскрывая ладонь с красной и чёрной таблетками. – Вот пропуск!
– Это не пропуск, а знак того, что ты разделяешь наши убеждения!
– Э-э, какие именно? –
– Нам тоже интересно. А здесь будут давать? Красное и чёрное – это по роману Стендаля? Но он же француз, им всем дают!
– Правильно ли я понял, что красная означает девственницу, а чёрная негритянку? Почему сразу нет, а вы бы отказались?
– Джентльмены, а я собрал шесть красных и четыре чёрных, какие мне следуют льготы? А преференции? А дотации? А хотя бы…
– Да не знаю я ничего! – взвыл Большой Вилли, стараясь не упустить меня из виду. – Отвалите от меня, придурки! Его хватайте, он красавчик!
В этот момент из-за забора раздался характерный переливчатый свист вроде того, каким обмениваются мексиканские пастухи, а потом обе створки ворот распахнулись.
– Заходите, о собратья!
Естественно, стадо ломанулось в проход, и меня практически внесло вместе со всеми. Сначала мне показалось, что ситуация немного выходит из-под контроля, но, поскольку ни бежать, ни драться возможности не было, я решил, образно выражаясь, «не взбивать молоко лапками». Думаю, каждый из нас слышал эту историю про лягушку в крынке? Смысл её в том, что действовать надо, лишь когда совсем припрёт, но не раньше. Тем более что самое интересное, кажется, начиналось только сейчас…
Когда в бывшей конюшне или сарае собралось не менее полусотни мужчин самого разного возраста, от четырнадцати до семидесяти включительно, двери закрылись, а электрические фонари худо-бедно осветили импровизированную сцену. На груду старых ящиков, покрытых полосами чёрной и красной ткани, вскарабкался лысеющий господин средних лет, в потёртом пальто, явно с чужого плеча. Меня ещё неприятно удивило обильное количество прыщей, усыпавших его широкое лицо.
Впрочем, голос оказался ещё хуже, словно ржавой пилой возили туда-сюда по хрустальной вазе.
– Собратья! Братья, братаны, брателло, бро! Я такой же, как вы! Я изгой! Мы все изгои! А почему? Я спрашиваю: почему? Потому что мы – не такие-э!
Собравшаяся толпа помалкивала, поскольку, какие не такие, не понял пока тоже никто.
– Мне не дают. И вам не дают! Никому из нас не дают проклятые женщины! Мы обязаны трудиться, впахивать, работать на них день за днём до седьмого пота, до кровавых мозолей, а они всё равно нас игнорируют! Женщинам же ничего этого не нужно, им достаточно всего лишь давать, а за это всё остальное им принесут мужчины: еду, вещи, достаток, деньги, дом! Где же справедливость?!
Видимо, тезис о том, что все мужчины неутомимые и бескорыстные труженики, споров не вызвал, некоторые даже согласно загомонили.
– Почему государство не стоит на защите таких, как мы? Ведь наши руки обеспечивают благосостояние всей Великобритании!
Толпа потихоньку наэлектризовывалась. Я тоже пару раз пробурчал нечто невнятное, но одобрительное, чтобы не слишком выделяться. Увы, это не спасло…
– Но помните, женщины не враги нам! Они шкуры, они рабыни по сути своей, их роль – давать нам по первому требованию, желанию, полунамёку, бесплатно, как только пожелает любой из нас! Вот что должно быть закреплено законодательно! Вот чего мы хотим от палаты лордов! Ну и права гнобить красавцев-альфачей…
Вот тут они меня и раскрыли. Возможно, причин этому могло быть несколько: 1) мне просто не повезло, 2) когда все кричали: «Yes, of course!», я неожиданно для самого себя проорал казачье «любо!», 3) на меня указал пальцем Большой Вилли, вопя: «Вот он, красавчик!», 4) что-нибудь ещё, придумайте сами, мне на тот момент было как-то не до того…
В меня разом вцепилось с десяток рук, сопротивление казалось невозможным и даже губительным. Как сказал бы мой учитель, иногда стоит плыть по течению. Я закусил нижнюю губу, попытался максимально расслабиться и поджал ноги, пусть тащат. Меня с почётом поставили на ту же сцену, чуть ниже, чем высился разом воодушевившийся оратор.
Нет, он и так, конечно, седлал волну, но сейчас его буквально распирало:
– Альфач! Смотрите все, альфач! Вот как выглядят те, кому дают! Британские учёные доказали, что восемьдесят процентов женщин в мире дают лишь двадцати процентам мужчин! Вот такие красавчики отнимают у нас последнюю надежду на справедливое распределение женщин! А ведь женщины несут именно им взятые у нас деньги-и! Красавчик, альфа-самец, Чэд, вот наш истинный и непримиримый враг!
– Бей его! – на всякий случай предложил кто-то из первых рядов, но его попридержали сомневающиеся:
– Ну, наверное, да, стоило бы, но… а если он вдруг сдачи даст? А альфачи, вообще, имеют право сопротивляться, если нас больше? Джентльмены, нам надо и на этот вопрос подать заявление в палату лордов, да!
Прыщавый руководитель обернулся куда-то назад, послушно кивнул и шёпотом обратился ко мне:
– Пройдите за ширму, юноша. Мне ещё надо как-то успокоить этих идиотов…
Я проследил за его взглядом. В дальнем углу импровизированной сцены, там, где находился запасной выход, сверкая чёрным лаком, стояла складная китайская ширма. Поскольку меня достаточно вежливо пригласили туда пройти, то, наверное, стоило бы послушаться. Хотя какой-то упрямый комарик сомнений зудел, что я совершаю ошибку, но кто слушает советы насекомых? У них ведь, как помнится, даже мозга нет. А у меня есть!
За ширмой находился небольшой круглый стол на одной ножке и два венских стула, на которых вальяжно расположились две «похищенные» девицы, брюнетка и блондинка. Я сразу их узнал по тем жутким фотографиям в «Таймс». Девицы не были связаны, не выглядели испуганными, а, наоборот, бесцеремонно попивали неслабый шерри прямо из горлышка бутылки и закусывали розовым зефиром. Да Ньютон же шестикрылый, что у вас тут творится-то?!
– О! И в-вправду кр-сивый мальчик, – хмыкнула черноволосая. – Б-рём в гарем?