"Фантастика 2024-22. Компиляция. Книги 1-20

Белянин Андрей Олегович

Если уж даже наша британская история пестрела страшными вещами, то от сравнения с тем, что в тот же период творили в странах Азии, Дальнего Востока и Экваториальной Африки, буквально шевелились волосы на голове. Возможно, поэтому то, что было нужно, нашлось не сразу.

«СИАМ,

— вывел я печатными буквами на листке бумаги.

Начало четырнадцатого — конец пятнадцатого века, ритуальные заклания мужчин или женщин с последующим поеданием сердец. Подобное ещё делали инки и ацтеки, но вспарывание живота крестом характерно

скорее для Сиама».

Ради чистоты эксперимента я долистал научный фолиант до конца. Как только страшная книга захлопнулась, дверь в тот же момент распахнулась, так, словно бы старый библиотекарь, как полковой конь, ждал лишь сигнала трубы.

— Кхм…

— Да, сэр. Я закончил, сэр. Не выкручивайте мне ухо, пожалуйста.

— С чего бы? — неискренне удивился он, торопливо отдёргивая руку. — На этот раз загадка была легче лёгкого, кхм… Шляпника и Мартовского Зайца объединяет безумие. Один по работе дышит всякими вредными красителями, другой просто сходит с ума в брачных играх по весне.

— Кхм… — признал я. — А что общего у пудры с перцем?

— Начинается, кхм… с одной буквы. Последний шанс, юноша.

— Что объединяет Архимеда и свиной хвостик? — Я наугад бросил старенькую загадку времён сэра Ньютона. Старые пальцы щёлкнули вхолостую.

Мистер Уорен закатил глаза, было видно, как на его виске бьётся синяя жилка, а левое плечо чуть подрагивает от напряжения. Мне удалось воспользоваться этой заминкой, сложив лист с записями вчетверо, и бочком-бочком протиснуться к двери. Забирая из стойки свой зонт и уже спускаясь по ступенькам библиотеки на улицу, вдруг услышал за спиной отдалённый вопль ярости:

— Принцип винта! Кхм, элементарно же…

— Вот именно, — на ходу согласился я, ускоряя шаг.

Да чего уж там, резво переходя на бег по мостовой! И поверьте, мне жутко повезло, что этот тип не бросился в погоню. Кто знает, на что способны старенькие библиотекари из Британского музея? Мне отнюдь не хотелось проверять это на своей собственной шкуре.

В общем, домой я вернулся ближе к шести вечера. Кстати, прихватив по пути вечернюю «Таймс». Нет, карманных денег у меня по-прежнему не было, но пробегавший мимо енот насмешливо крикнул:

— Эй, красавчик, лови газету для мистера Лиса!

Само собой, я поймал. Дворецкий открыл дверь не сразу. И не потому, что он не слышал стук электрического молотка, нет, старик Шарль вообще обладает уникальным даром знать, кто и когда подходит к двери. В моём случае его неспешность объясняется неким аспектом воспитания.

Моего, естественно. Ну вроде как я молод, я не хозяин, не гость, не клиент, значит, могу и постоять, смысл спешить? Раньше меня это оскорбляло, теперь же просто бесило. Тем более что сделать с этим я ничего не мог.

— Сэр, вот мои записи. Данный вид ритуального убийства характерен для…

— Сиама, — не поднимая головы, ответил мой учитель.

Лис сидел в гостиной, удобно расположившись в кресле, а вокруг него всё было завалено бумагами. Расчёты, расписание рейсов кораблей, множество газет, книги, какие-то чертежи, схемы, цифровые столбики и даже рисунки и литографии. В белых зубах моего наставника покачивался обычный карандаш,

а на носу Лиса сидели элегантные очки в серебряной оправе.

— Сиам, — ещё раз повторил он, толкая ногой в мою сторону список судов, пришедших в лондонский порт за последние две недели. — Характерный разрез крестом не имеет никакого отношения к христианству, а лишь показывает удобство вспарывания тела жертвы. Поедание сердца жертвы также входит в обязательный ритуал. Если это сердце мужчины, то к съевшему переходят его сила и храбрость. Если же это женщина, то она навеки теряет шанс на иное воплощение. Я знал это ещё утром.

— Зачем же вы отправили меня в библиотеку?

— Хотел посидеть и подумать в одиночестве, — обезоруживающе улыбнулся Лис, так что моя обида улетучилась, не успев сформироваться. Пресвятой электрод Аквинский… — Садись, Шарль принесёт тебе тосты с огурцом, сливки и чай. Вот теперь нам о многом надо поговорить. Это дело представляется мне столь же простым, сколь и опасным. Примерно как обычный столовый нож. Ничего не значащая кухонная принадлежность, но именно им совершается подавляющее большинство всех убийств в Европе. Мы, британцы, можем гордиться, у нас чаще убивают ядами.

— Не уверен, сэр, что это повод для гордости.

— Я тоже, но что уж тут поделаешь, — пожал плечами мой учитель, сокрушённо качая головой. — В нашем случае тоже использовался нож. Но не обычный, а кривой, с режущей кромкой ятаганного образца. Об этом говорит отчёт патологоанатома, благо Скотленд-Ярд всё ещё щепетильно собирает улики, и в большинстве случаев мы можем им довериться.

— Как скажете, сэр. — Я не удержался и всё-таки поднял нужный листок.

Всё правильно, текст, набранный на электрической печатной машинке, свидетельствовал именно о том, о чём говорил мой наставник.

— Итак, неделю назад в порту пришвартовалось судно из Сиама. Груз: фрукты, специи, на подхвате чай из Китая. Всё проверено и законно. Однако согласно судовым документам на берег сошло ещё и восемь пассажиров, все «близкие к природе».

— Кошки? — обомлел я.

Лис поправил очки, попутно одарив меня уважительным взглядом.

— Правильнее было бы сказать «киски». Возможно, мы действительно имеем дело с международной преступностью, когда некий азиатский преступный синдикат пытается захватить чужой кусок пирога. Подобное убийство звучало бы как призыв к кровавым разборкам, но, с другой стороны, очень чётко объясняет, почему погибло сразу трое «кисок», в обществе своих же товарок они не чувствовали себя в опасности. До тех самых пор, пока их не вспороли, как свежевыловленную рыбу.

— И они не сопротивлялись, не кричали?

— У каждой перерезано горло. — Мой наставник толкнул ко мне другой лист бумаги. — И, похоже, именно эта рана была фатальной. Живот разрезали уже мёртвым, которые, как известно, не сопротивляются и не зовут на помощь.

— Месье, — в гостиную шагнул старый дворецкий, ставя поднос и прерывая нашу беседу, — позволите ли мне обратиться к вам с несколько недопустимой просьбой?

— Вы умеете заинтриговывать, Шарль, — кивнул Лис, баюкая в ладонях чашку кофе. — Продолжайте, старина, мне уже интересно.