!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Не в том смысле развлекаться, как ты подумал, — уточнил Джон. — Мы с тобой побеседуем. Я предчувствую, что это будет очень интересным развлечением. Не часто удается встретить орка, который знает слово «гениталии». Не «муде», а именно «гениталии».
Длинный Шест снова споткнулся.
— Страшно? — спросил Джон.
— Очень, — ответил Длинный Шест после короткой паузы.
— Это хорошо, что страшно, — сказал Джон. — Страх в умеренных дозах — дело хорошее, от опрометчивых поступков оберегает. Пока мы сюда ехали, Майк мне кое-что рассказал. С предыдущим пастухом что-то нехорошее
Длинный Шест немного помолчал и нехотя ответил:
— Пропал без вести.
— А тот пастух, что до него был? — спросил Джон.
— Грибами отравился, — ответил Длинный Шест.
С каждой произнесенной фразой его лицо становилось все мрачнее.
— Тяжко вашим пастухам приходится, — констатировал Джон. — Один грибами отравился, другой вообще без вести пропал. Но мне что-то подсказывает, что теперь эта традиция прервется. Согласен, полубосс? Не слышу ответа!
Длинный Шест долго молчал, а затем ответил:
— Не могу знать, добрый сэр. Я ведь просто животное, бестолковая жаба. Я вообще не должен понимать слово «традиция». В вашей власти пожаловаться доброму господину Майклу Карпентеру.
Аленький Цветочек саркастически хмыкнула. Джон рассмеялся.
— Вы можете смеяться, — продолжил Длинный Шест. — А я…
— А ты можешь обратиться к богам, — сказал Джон. — Боги всех слышат, не только людей, но и орков. А Никс ваша орочья любит вас даже больше, чем людей, Так вот, обратись к Никс, попроси ее, чтобы пастухи больше не помирали при загадочных обстоятельствах.
— Кто я и кто Никс… — пробормотал Длинный Шест.
Джон направил лошадь прямо на Длинного Шеста, тот отшатнулся, но Джон ловко ухватил его за воротник рубахи, свесился из седла, наклонился к уху полубосса, и стал что-то тихо шептать. А потом Джон отпустил орка, выпрямился, а Длинный Шест сказал:
— Не понимаю, что вам угодно, добрый сэр, однако обещаю выполнить вашу волю. Могу я узнать, сколько дней добрый сэр собирается пробыть в гостях у доброго господина?
— Дней сто примерно, — сказал Джон. — Может, меньше.
— Это терпимо, — сказал Длинный Шест.
— Вот и хорошо, — сказал Джон.
Повернулся к Аленькому Цветочку и рассмеялся. Аленький Цветочек поспешно закрыла рот и постаралась стереть с лица гримасу изумления. Сэр рыцарь договаривается с орком — немыслимо!
— Хотела бы я знать, кто ты такой на самом деле, — сказала она.
Джон улыбнулся и ответил:
— Узнаешь. Будешь хорошо себя вести — обязательно узнаешь.
3
Длинный Шест осторожно выглянул из-за угла свинарника. Вроде никого не видно. Извлек из-за пазух кисет, стал скручивать самокрутку. Оркам употреблять наркотики запрещено, даже полубоссам, если добрый господин увидит — мало не покажется. Но сейчас наркотик жизненно необходим, не потому, что Длинный Шест — наркоман, а потому что такое потрясение без наркотика не пережить.
Как ни странно, пальцы совсем не тряслись. Ужас, овладевший Длинного Шеста, достиг такой степени, что перестал быть ужасом, а стал чем-то совершенно иным. Длинному Шесту казалось, что он наблюдает себя как бы со стороны.
Кто
Длинный Шест выкурил косяк в четыре затяжки, не чувствуя вкуса. Выбросил окурок, аккуратно затоптал и пошел прочь. Он чувствовал себя таким же трезвым, как и раньше.
Люди самодовольны и глупы. Они привыкли смотреть на орков, как на говорящую скотину. Обмануть человека-пастуха не сложнее, чем обмануть ребенка, едва выучившегося говорить. Все, что интересует людей — женщины, наркотики и призрачная иллюзия власти, которой они якобы наделены по праву рождения. Человеку достаточно того, чтобы орки-мужчины кланялись при встрече, а орки-женщины не отказывали в близости. Все прочее человека не интересует. Человек не понимает, что его власть — просто иллюзия, а когда понимает, уже поздно что-либо предпринимать.
Сэр Энтони Осборн понял это за полчаса до смерти. Они ехали по дороге между двух полей, добрый сэр ехал впереди, Длинный Шест следовал за ним, а сзади ехали Сухой Перец и Голодный Хряк.
— Долго нам еще? — спросил сэр Осборн. — Где это место?
— Да, пожалуй, прямо здесь, — ответил Длинный Шест.
И метнул нож, не в горло и не в грудь, а в правое плечо. Рыцарь завопил и задергался, попытался выхватить меч левой рукой, но Голодный Хряк метнул второй нож, а Сухой Перец ухватил пастуха за бороду и стащил с лошади. А потом они долго пинали его, он катался в дорожной грязи и скулил, как побитая собака.
— Зря ты зарезал мою сестру, — сказал Сухой Перец, сел рыцарю на грудь и стал бить рукоятью ножа в челюсть, ломая передние зубы по одному.
— Не спеши, — посоветовал Длинный Шест. — Пусть помучается, как следует.
Как следует, однако, не получилось. Через полчаса сэр Осборн внезапно забился в судорогах и испустил дух. Голодный Хряк отступил на шаг и сказал:
— Извините.
— Извините, извините… — передразнил его Сухой Перец. — Жаба ты безрукая!
— Но-но! — прикрикнул Длинный Шест. — Запретных слов не употребляем.
— Извини, — сказал Сухой Перец. — Но он и в самом деле… того… Я не хотел…
— Хотел, не хотел… — пробормотал Длинный Шест. — Ладно, поехали отсюда.
— А падаль убирать не будем? — спросил Голодный Хряк.
— Лисицы уберут, — ответил Длинный Шест.
— А если увидит кто? — не унимался Голодный Хряк.
— Это будут его проблемы, — сказал Длинный Шест.
Тогда они были не в том положении, чтобы бояться, что кто-то увидит следы их поступка, того, что люди считают чудовищным преступлением. Длинный Шест были истинным пастухом штрафного стада, его авторитет признавался безоговорочно, а распоряжения сэра Осборна (за исключением самых пустяковых) исполнялись только после того, как Длинный Шест их одобрял. Сухой Перец и Голодный Хряк были его ближайшими помощниками. Такие же полукровки, как он сам, они свято верили в формулу «Оркланд для орков», пришедшую в одно прекрасное утро в голову Длинного Шеста. Конечно, он не сам это придумал, это боги подсказали. Никс, скорее всего.