"Фантастика 2024-41". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Они мои!
Теперь хитрость Старшего Брата потеряла смысл — воду, если она и осталась внизу, уже никто не видел. Император вскочил с трона и взмахнул мечом, нимало не заботясь, что может задеть кого-нибудь из своих. Размахивая оружием, Мовсий пошел сквозь пар, изо всех сил желая повстречать хотя бы одного из врагов.
— Самое время ретироваться, — сказал Сергей. — Не будем дожидаться благодарностей…
— Тем более, когда их еще от них дождешься, — согласился Александр Алексеевич. — Не любят, почему-то они нашу работу…
Император грузовым вертолетом пролетел
— Давай потихоньку к двери.
Пар не стал помехой для «невидимки». Через информационный центр он видел все вокруг так же хорошо, как видел бы своими глазами. Старший Брат предусмотрительно остался сидеть на скамье и изредка взмахивал кинжалом, Хранитель Печати тоже, видно, знал характер Императора и вперед не совался, зато сам Император, словно бешенная ветряная мельница метался по залу и махал мечом. Сергей, видя все это, отклеился от стены и осторожно пошел вперед, стараясь избежать кинжала и увернуться от меча.
— Вон он! — заорал глазастый монах. — Между вами!
— Что это с ним? — спросил, так и не сдвинувшись с места прогрессор. — Как это он?
Пока он удивлялся, в руках монаха появился второй кинжал.
— Сила Кархи с нами! Одного вижу!
— Что это?
— Потом объясню, — сжав зубы, ответил Сергей. — «Смотритель Камеры Вильсона» его фамилия…
За спиной свистнул распоротый воздух и грохнул голос:
— Вон он!
Это уже рычал Император.
На что рассчитывал монах, было понятно — на чудо и на свой кинжал, но Сергей преодолел и то и другое. Стряхнув капли, что осели на «невидимке», он стволом ткнул монаха в живот. Тот охнул, но, не выпустив оружия, попытался достать врага острием.
— Сзади! — крикнул прогрессор Шура. Оттуда набегал Мовсий. Он что-то кричал, но Сергею оазалось не до него. Подхватив согнутого монаха, он бросил его под ноги Императору. В тумане тот ничего не видел и, налетев на Старшего Брата, обрушил меч на преграду под ногами…
Егерь увидел взметнувшийся над Императорской головой меч, и его словно холодной водой окатило. От такого замаха надвое разлетелся бы и человек вдвое толще монаха. Он понял, что сейчас произойдет.
Но не произошло.
Меч, пролетевший почти половину пути, вместо монашеского бока врубился в лавку, подсунутую прогрессором. Почувствовав, что меч куда-то попал, Мовсий крякнул от удовольствия. Он попытался освободить застрявший меч, но прогрессор отпустил лавку и Император замотал руками, пытаясь вытащить лезвие из дерева.
Императорские руки оказались занятыми как нельзя кстати. Александр Алексеевич стащил с головы капюшон. Император узнал его сразу, и его глаза начали вылезать на лоб. От удивления он опустил меч, с нанизанной на него лавкой. Александр Алексеевич представил, какие чувства может испытать туземец, увидев перед собой говорящую голову, и не стал испытывать судьбу — уложился в семь слов.
— Император! Я прогоню колдунов! Я — твой друг.
Мовсий застыл, а прогрессор натянул капюшон и сгинул в мир теней и колдунов. В мир высоких технологий.
За спиной яростно вскрикивал Иркон, но Император стоял смирно, переживая очередное чудо. Перед глазами еще стояло лицо Айсайдры и его странное движение рукой — от затылка вниз — словно он стирал свое лицо из действительности этого мира.
— Вот он! Вот он! — ревел за спиной Хранитель Печати. Там шлепали по воде ноги, сталь звенела, задевая о камень, но Императора уже не волновали враги, раз у него оказался такой друг.
— Стой!
Дверь сама собой открылась, и, подхваченный сквозняком пар рванулся в окно. Несколько мгновений и в зале ни осталось, ни одного колдуна.
— Ушли! — прохрипело из-под ног. — Упустили!
Мовсий бросил взгляд на Старшего Брата. Тот сидел в воде и держался за живот. Он тяжело дышал и кривился от боли. Ему было так плохо, что он, похоже, не чувствовал неудобства от промокшей одежды. На лице Императора монах не нашел ни зла, ни нерастраченного азарта. Взгляд Мовсия был взглядом взрослого человека, свысока смотревшего на забавы детей. От этого взгляда он забыл и что брюхо болит, и что холод воды ползет от ступней к коленям.
— Что с тобой?
Император вернулся к креслу, провел рукой по горячему шершавому камню. Теперь он точно знал, что у него кроме сильных врагов появился и сильный друг. Правда, от такого друга мороз продирал по коже, но ведь и враги не простые. Монах подошел, заглянул в лицо.
— Я видел голову настоящего Айсайдры! — сказал Мовсий.
— Айсайдру? Здесь?
— Здесь. Не Айсайдру, а его голову… Голову настоящего Айсайдры!
— И что?
— Голова говорила со мной.
Иркон уже переставший драться с призраками, посмотрел на лезвие и не найдя там ни капли крови, со вздохом сунул кинжал в ножны. При всех тех чудесах, что творились кругом еще одним больше или меньше — так какая разница?
— И что она сказала?
— Она спасла всех нас. Она прогнала колдунов.
— И ты ей поверил? — спросил монах. — Ни одному колдуну веры нет! Тем более половине колдуна!
Император поднялся, пошел к двери. Распахнув, поманил пальцем обоих. Прямо за порогом лежала стража. Не мертвая. К этому он уже привык. Заколдованная.
— Их больше нет здесь. Они ушли.
С монаха текло, и он походил на грозовую тучу.
— Они еще придут. Это в их обычае…
Иркон обернулся, посмотрел через плечо презрительно.
— Откуда тебе знать их обычаи?
Монах покачал головой. Уже смирившись с неудачей, он хладнокровно отжимал одежду.
— Чтобы знать будущее достаточно заглянуть в прошлое… Последние дни они только и делают, что уходят и возвращаются.
Император смотрел в коридор, в котором теперь могли быть не только враги, но и друзья. Иркон этого не понимал. Он думал не о друзьях, а о врагах.
— Хотел бы я знать, на что они еще решатся.
— Никто не может знать, что они еще придумают сделать, чтоб подчинить нас себе, но я точно знаю, что они не сделают.