"Фантастика 2024-46". Компиляция. Книги 1-18

Веркин Эдуард Николаевич

Стремительное изменение социального положения от бывшего батрака и разбойника до короля ничуть не изменило Андрэ. Он лишь немного раздобрел, благо теперь вечно голодному обжоре не приходилось заботиться о пропитании, а все повадки и даже наивное выражение лица остались прежними. Что же до Анны, то она изменилась, хотя, казалось бы, перемена ее положения была не столь сильна, как у супруга. Но острое кошачье зрение позволило мне разглядеть и устало опущенные уголки рта, и залегшие вокруг глаз морщинки. Я почувствовал укол совести — не так-то просто, похоже, дается королеве правление, поддержка верных... гм... людей совсем не помешает.

Королевская чета расположилась на тропе, Андрэ

озабоченно огляделся, понял, где находится, и немедленно задремал. Анна благосклонно кивнула церемониймейстеру, и тот вновь трижды стукнул жезлом в пол

— Граф Ландульф Забугорный и граф Непомук Добугорный.

С разных концов зала к трону поспешно засеменили два почти одинаковых человечка -— невысоких толстеньких старичка лет семидесяти, выглядевших тем не менее вполне бодро и даже воинственно. Перед троном они одновременно остановились, обменялись сердитыми взглядами, словно два бойцовых петуха перед схваткой, так же синхронно повернулись к трону и поклонились.

— Ловко у них получается,— заметил я шепотом.

— Неудивительно, — немедленно отозвался его преосвященство.— Ритуал отработан, можно сказать, веками.

— Это как?

— А, ты же новичок при дворе... Эта тяжба длится чуть ли не с короля Урукхая. Когда-то давно он пожаловал двоим своим верным соратникам два соседних графства, разделенных лесом. Соратники были в дружеских отношениях, потому лес толком и не делили — каждый вырубал его в меру необходимости со своего края, а охотились оба где пожелают. В свой час каждый из них преставился, передан наследникам титулы и угодья, но — увы — не дружбу. Потомки начали делить лес и в общем поделили все, кроме холма, как назло оказавшегося прямо на границе угодий. Несколько поколений резались из-за этого никчемного бугра земли насмерть, пока с обеих сторон не осталось ровно по одному наследнику. То ли это были самые умные, то ли самые осторожные, но они решили продолжить вендетту мирными средствами и обратились к тогдашнему королю.

— И он посоветовал им разделить холм пополам,— догадался я.

— Ну вообще-то нет. Тогдашний король был не шибко грамотный,— хмыкнул кардинал.— Хотя, думаю, решение в духе царя Соломона вряд ли сработало бы в случае с неодушевленным предметом. Нет, король выслушал обоих просителей, и те так утомили его перечнем всех обид, реальных и вымышленных, что он просто прогнал их, велев больше не появляться при дворе. Жалобщики удалились, но потом сообразили — в День Открытых Дверей традиционно разрешено являться во дворец и просить справедливости кому угодно. Нельзя отказать даже преступнику, находящемуся вне закона,— если таковой, конечно, сумеет проникнуть во дворец невредимым. В первые годы они просто-таки изводили короля, регулярно являясь во дворец в начале каждого месяца. К счастью, графства обоих расположены далеко и со временем частота их появления стала снижаться, пока в конце концов не свелась к поездке в столицу раз в год. Король выслушивал их жалобу и снова прогонял. Когда умерли оба жалобщика — а, надо заметить, умерли они чуть ли не в один день, словно любящие супруги,— король вздохнул облегчением. Каково же было его изумление, когда в следующий же День Открытых Дверей ко двору явились их наследники с теми же претензиями. С тех пор так и повелось — меняются короли, меняются наследники, а тяжба продолжается. Правда, теперь, похоже, недолго осталось.

— Почему?

— У нынешних владельцев обоих графств нет наследников. Близких или дальних родственников тоже нет, — как мне показалось, с грустью произнес кардинал.— После их смерти земли вернутся к Короне и, я думаю, наша мудрая королева сама поделит пресловутый бугор, прежде чем пожаловать титулы кому-то. Вот так умирают старые добрые

традиции.

Пока его преосвященство излагал мне эту удивительную историю, старички в зале успели закончить свои выступления, и Анна уже отослала обоих. Удалились непримиримые враги под ручку, о чем-то вполне мирно беседуя.

— Граф Балдуин фон Салбург и маркграф Йорик Окраинный.

На этот раз просители стоили в толпе рядом и подошли к трону вместе, правда стараясь друг на друга не глядеть. Граф фон Салбург производил приятное впечатление человека, крайне далекого от интриг, тяжб и бумажного крючкотворства. Лет ему было под пятьдесят, и когда-то наращенные регулярными воинскими упражнениями мышцы обросли изрядным жирком, от чего и без того немаленькая фигура графа выглядела еще солиднее. Вросшая в плечи голова облысела тем характерным образом, что выдает опытному глазу человека, большую часть жизни проведшего в шлеме. Бесхитростное лицо пересекал старый шрам.

Его оппонент выглядел пожиже во всех смыслах. И ростом он не вышел, да и тело имел рыхлое, скорее привычное к креслам и диванам чем к седлу или походному гамаку. Лицо у Йорика тем не менее было вполне приятное, несмотря на ту же рыхлость и вялое выражение — словно граф не выспался. Впрочем, кто его знает, сколько он добирался сюда из своего приграничья.

— Это тоже какая-то уходящая корнями в прошлое тяжба? — поинтересовался я у кардинала.

— Не имею понятия. При дворе они раньше не появлялись.

— Тяжба вполне современная,— подал голос Ле Мортэ.— Но тоже довольно нелепая.

— О! Вы меня заинтриговали! — воскликнул Пузорини.— И в чем же суть?

— Дело в том, что маркграф Окраинный, как следует из его титула, владеет пограничными землями. А граничат они с Истошной Пустошью...

— Бедняга! — подал голос кто-то незнакомый.— Ой! Извините...

— Ну да, вот подданные его величества Бабрака прекрасно знают обитателей Пустоши. Тролли — крайне неприятные соседи, особенно когда у них неурожай брюквы.

— У них каждый год неурожай,— разоткровенничался осмелевший каджарский шпион.— Стран но ожидать хорошего урожая, когда все полевые работы сводятся к тому, что в кое-как расковырянную папками землю бросают семена, после чего всем племенем ходят на поле мочиться. Даже это неприхотливое растение не выдерживает таких условий «выращивания». Урожая хватает едва на половину года, потом тролли начинают устраивать набеги на соседей.., на нас в том числе.

— Все примерно так, как рассказывает наш незваный гость из солнечной Каджарии,— подтвердил Ле Мортэ. — Мы тоже были вынуждены время от времени отражать набеги оголодавших троллей, а это, я вам скажу, очень утомительное и опасное занятие. Хотя идея оружия, к счастью, так и не нашла понимания в их среде, даже безоружный тролль представляет большую опасность.

— Надо же... — Я только удивленно покачал головой.— Я даже не предполагал, что тролли существуют где-то кроме сказок. Неужели безоружный тролль может справиться с вооруженным солдатом?

— Легко. И даже с несколькими. Поскольку вы давний друг нашего короля, возможно, вы в курсе одной истории из его детства. В ней еще фигурировали ворованный лес и безвременно почивший барон.

— А вы-то откуда ее знаете? — вздрогнул я.

В отдаленном прошлом Андрэ и его отец промышляли воровством строевого леса у какого-то барона. Прознав об этом, тот явился с отрядом стражников и весьма неосмотрительно возжелал покарать воров собственноручно. Перепуганный Андрэ, которому в ту пору было всего двенадцать лет, схватил бревно и стремительно присовокупил к титулу барона дополнение «покойный». А заодно уложил и часть стражников. Но я был уверен, что прошлое Андрэ надежно скрыто!