"Фантастика 2024-47". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
А впереди…
Рангар сильно, почти конвульсивно вздрогнул. И отступил на шаг, почти тем же жестом прикрыв ладонью глаза, что и обитатели подземелий.
Зоров затаил дыхание, и в его глазах невольно вскипели слезы.
Впереди разношерстой толпы шел тонкий юноша с громадными, на пол-лица глазами, и в его воздетой руке горел факел… Низкий стон, более похожий на рычание раненого зверя, раздался рядом с Зоровым, и Рангар бросился вперед… он бежал, как только может бежать “призрак”, размазанной в пространстве тенью проносясь мимо операторов и корреспондентов, мимо встречающих врачей и социологов, мимо оцепления, и только когда приблизился к юноше, остановился.
–
– Да, отец. – Юноша светло улыбнулся и обнял Рангара. – Ты знаешь, мне был вещий сон, что мы сегодня встретимся.
– Но… как же твоя Зеленая Дорога? Ведь ты тогда ушел по ней, и я… я не надеялся тебя больше увидеть, хотя и поклялся найти тебя. И прошедшее время только убедило меня, что эта клятва – из разряда невыполнимых. И вот ты… здесь, на Земле, а не на Зеленой Дороге…
– Зеленая Дорога… Это гораздо более сложная категория, чем думаете вы, люди, и даже Предтечи не до конца понимают ее глубинную суть. Тогда, каюсь, я был чересчур самонадеян, решив, что мне по плечу ВСЯ БОЛЬ МИРА… Большого Мира, я имею в виду. Мне пришлось многое постичь, чтобы понять, что начинать надо вот с такого… ты даже не представляешь, отец, как я счастлив, что сумел помочь этим несчастным. Я пробуду на Земле, пока последний из них не поднимется на поверхность. А потом я уйду, ибо залитых горем миров так много…
– Олвар… сын… А что же я?
– Даже странно, – усмехнулся Олвар. – Звездный Рейнджер, великий герой, гроза всех негодяев и мерзавцев Вселенной. Взваливший на себя ВСЕ ЗЛО МИРА… или пусть даже его часть. Мне казалось, ты гордишься собой и тем, что ты делаешь.
– Гордился… до встречи с тобой. Теперь не знаю.
– Это плохо. Сомневающемуся приходится хуже всех в любом из миров, и более от себя самого, чем от других. Хотя именно сомневающиеся – оплот Истинного Разума. А тебе сомневаться нельзя. Делай, что делал.
– Значит, другого пути у меня нет…
– Хорошо, отец. Ответь мне: ты умеешь творить Добро? – Глаза Олвара неожиданно приобрели остроту.
– Добро? – растерянно повторил Рангар. – Но разве не делаю его я, уничтожая Зло? Тем более что и Алзор, и Хранитель говорили, что абсолютных понятий Добра и Зла не существует.
– Ну и что ты думаешь по этому поводу? – Олвар по-прежнему пытливо вглядывался в глубину отцовских глаз.
– Я думаю, что в каждом конкретном случае нужно спрашивать свою совесть.
– Вот-вот, отец. – Олвар казался удовлетворенным. Десятки тысяч жителей подземелья и все остальные люди внимали этому диалогу со жгучим интересом. Нелишне добавить, что трансляция события шла на всю Солнечную систему.
А Олвар продолжал:
– Совесть, как оказалось, есть уникальное свойство тонко организованной мыслящей материи, непрерывно взаимодействующей с информполем Вселенной. Ни Мак-Киллан, ни даже Предтечи не смогли рассчитать и предвидеть появление этого свойства. И совесть – самый действенный механизм удержания то ли индивидуума, то ли их совокупности – вплоть до цивилизации – на Пути Равновесия. Все очень просто. Когда-то вы, дядя Саша, – он повернулся к подошедшему Зорову, – в разговоре с Дальвирой – настоящей Дальвирой – пытались хитромудро сформулировать критерии удержания на Пути Равновесия. Еще раз говорю: все гораздо проще – и одновременно сложнее. Ибо мыслящим существам необходимо – а это очень трудно – возлелеять и возвысить чувство, именуемое совестью… оттренировать его, если хотите, хотя я и не сторонник последнего термина. И тогда – ТОГДА – Путь Равновесия примет всех, достигших определенного уровня в этом процессе, как гладкая и
Он немного помолчал и сказал, обращаясь к Рангару:
– Ну вот и все. Я очень люблю тебя, отец, но я люблю и всех мыслящих существ… и наши пути-дорожки пока расходятся. ПОКА, я подчеркиваю. Когда-нибудь мы все окажемся на истинном Пути Равновесия… и Зеленая Дорога примет всех нас: меня, тебя, маму.
– Маму?!
– Да, и маму. Не удивляйся и жди сообщения от Алзора. Оно должно поступить очень скоро. Ну а мне пора. Прощай, отец, или до свидания, если точнее. До свидания, дядя Саша.
– Да уж, сюрпризец… – пробормотал Рангар. – Нашел и снова потерял сына…
Он произнес это нарочито грубовато, но было видно, как глубоко, сокрушительно потрясла его эта встреча.
– А по-моему, не потерял, а приобрел. И вообще, братец, ты дурак, по-моему, извини уж за прямоту. Другой на твоем месте прыгал бы от радости и гордости… – сказал Зоров, глядя в пустой зев туннеля.
Рангар ничего не ответил.
Они с Зоровым сидели на ржавых рельсах. Людей подземелья давно, увезли на огромных гравитационных платформах, покинули место события корреспонденты, врачи и социологи. Охранники из оцепления, то и дело с интересом поглядывая на Зорова и Рангара, с трудом закрыли ворота и на всякий случай заварили стык плазменным сварочным аппаратом. Теперь туда пойдут “чистильщики”. Рангар, делая вид, что не замечает бросаемых на него взглядов, прицельно сплевывал сквозь зубы, поражая белые шапочки одуванчиков.
И тут мелодично звякнули браслеты одновременно на руках Рангара и Зорова.
– Алзор!.. – выдохнули они в унисон.
На сей раз старший брат решил избрать знаковое письмо, и с циферблатов конусом выдвинулись сиреневые голографические экраны, на которых возникли фразы на интерлинге:
– Привет, братья! Саша, извини, но я был более высокого мнения о твоих умственных способностях. Разве можно оставлять одну Анну, несущую трех? И инициированную тобой? Хорошо еще, что я предвидел нечто подобное и успел вмешаться… благо навыки сотворения Рангара сохранились. Все, конец связи.
– Так кто из нас дурак? – на бегу спросил Рангар, когда они рванули к гравиплану.
– Тогда, если ты такой умный, скажи, с какой стати Алзор упомянул, что не утратил навыков твоего сотворения?
После обмена этими фразами братья замолчали и молчали все время полета.
…Никогда еще Зорову гравиплан не казался столь тихоходным средством передвижения. Конечно, он понял гораздо больше Рангара из сообщения Алзора, но вот последние его слова… В груди будто огненный ком бухал, а голова была пустая и гулкая, как комната без мебели, потому что он изгнал из мозгов все мысли… он боялся думать и строить предположения, и только нервно комкал ладони, а Рангар искоса поглядывал на него, и было видно, что ему тоже очень и очень не по себе…
Гравиплан приземлился на зеленой лужайке у белого коттеджа, стоявшего на самом берегу океана. Анна обычно встречала его в таких случаях на ступеньках и если был день, солнечный пожар полыхал в ее огненных волосах. Но сейчас светило солнце, а Анны на привычном месте не было, зато там стояли две другие женские фигуры… почему-то до безумия, до сумасшествия знакомые… острый жар начал разливаться по всему телу от огненного клубка, в который превратилось сердце Зорова, да и Рангар как-то странно оступился, выходя из гравиплана (это с его-то координацией движений?!). Но удивительного здесь ничего не было, ибо на несколько мгновений он перенесся в свой самый первый сон на Коарме, сон-притчу, в котором тоже были две девушки, совершенно разные и так странно похожие…