"Фантастика 2024-47". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Что зубы скалишь?
– пробурчал недовольно Олаф.- На себя бы посмотрел.
Друзьям наконец удалось привести в порядок онемевшие ноги, и они кое-как побрели к дому, поддерживая все еще слабого Медведя.
– Эй, Яга, Лис, Ворон!
– прокричал Медведь, зовя домочадцев.- Проснитесь же, окаянные, кто отца встречать будет?
В избе послышалась возня, дверь распахнулась - и на пороге появилась русая женщина с растрепанными волосами, в длинной сорочке некрашеного полотна.
– Ой, Мишенька, голубок, живой вернулся,- запричитала женщина, выбежав
– Во баба!
– рассмеялся Олаф.- Моя Асьхен такого пинка мне вставила бы, что вся хворь тут же прошла, впереди ее побежал бы, еще и отчитала бы за то, что шлялся неизвестно где столько времени.
Хэймлет подхватил смех товарища, и в предвкушении доброго завтрака викинги поспешили в дом вслед, за хозяевами.
В избе было весьма опрятно, в дальнем конце комнаты возвышалась большая печь, а вдоль стены стояли широкие, удобные лавки. Почти у входа начинался длинный высокий стол и заканчивался на середине комнаты, прямо под родовым столбом, какой принято держать в гардарикских избах.
Медведь сидел на лавке и довольно улыбался.
– Эй, Ягуша!
– громко гукнул он.- Поставь что-нибудь на стол, спасителей моих попотчевать надобно, да и я сам несколько дней пищи не видел.
– Сейчас, Медведушка,- раздалось из клети, и Яга появилась с большим кувшином в руках.- От медка со сметанкой желанные гости не откажутся? Лепешки вот только вчерашние, не ждала гостей, не напекла.
– Ничего, хозяйка, тащи все, что есть, все съедим - не побрезгуем,пробасил подобревший при виде угощения Олаф.
Вскоре стол был заставлен наскоро собранной едой, и гости с хозяином принялись наперегонки уничтожать пищу.
– Ягуша, а где Ворон с Лисом шляются?
– поинтересовался Медведь.
– Да по лесу бродят, тебя, пропавшего, уже второй день ищут,- ответила супруга, выставляя на стол очередной кувшин эля.
Добрая еда и бессонная холодная ночь давали о себе знать. Опорожнив очередную кружку кисловатого напитка, Хэймлет почувствовал, что безумно хочет спать. Тепло натопленной избы приятно убаюкивало, и он, опустившись на лавку, сладко закемарил.
– Ха!
– воскликнул Олаф.- Я всегда говорил, что ты, датчанин, слаб против меня будешь.- И Торкланд тоже, зевнув, начал пристраиваться тут же, на огромной лавке.
– А почему бы и не подремать до обеда, раньше банька все равно не растопится, всю ночь ведь не спали,- заметил Медведь и, держась одной рукой за стенку, а второй подпирая живот, заметно отяжелевший в результате чрезмерного обжорства, поплелся через всю горницу на полати.
– Уууййааа!
– вскричал Торкланд, почувствовав, как на его спину выливают очередной ушат кипятка.
Хозяйка дома, закатав белую полотняную рубаху под самые ягодицы, важно ходила сквозь клубы белого пара вокруг распластавшихся на лавках трех красных тел и что было силы стегала их березовым веником, то и дело, словно раков, ошпаривая кипятком.
– Ягуша, ну что ты со мной делаешь?
– стонал Медведь.-
– Молчи, окаянный,- отвечала жена,- я из тебя хворь выгоняю. Кто тебя заставлял обжираться после голода, как будто сам не знаешь, что это дело не благое. На варягов насмотрелся, так они тебе не в пример, они, как коты, жрать будут, сколько увидят, им хоть буйвола на стол выставляй, косточки сгрызут и не подавятся, им не привыкать. Вы, гости дорогие, не сердитесь, это не в обиду вам сказано,- обернулась она к викингам.
– А я и не обижаюсь,- рявкнул в ответ Олаф,- вот если бы ты, красавица, сказала про меня, что я и дохлого цыпленка за обедом осилить не могу, тогда точно, глубоко в сердце обидка бы закралась.
– Ладно, хватит с вас, - проговорила запыхавшаяся Яга и бросила веник в кадку с липовым отваром,- уморилась трех здоровых увальней обхаживать веником по красным радам. Пойду вам рубашки простирну, давно, видать, не тирались.
– А зачем их еще стирать?
– пробасил Олаф.- Я в море чуть ли не каждый день падаю, они вместе со мной моются.
– То-то, я смотрю, твои штаны от соли сами в углу стоят,- рассмеялась Яга.
– Ладно тебе, баба, иди делай, что надумала, не зли добрых гостей,вмешался Медведь.
– А ты лежи себе там тихонечко и грейся, тебе нынче со мной не справиться,- весело фыркнула Яга и, выйдя из бани, плотно затворила за собой дверь.
– Вы на нее не дюже обращайте внимание, она у меня на самом деле добрая и веселая,- оправдывался Медведь.
– Я и вижу, что веселая,- засмеялся Олаф, оскалив свою чудовищную пасть,как врежет веслом по голове, а потом как рассмеется!
Хэймлет поддержал смех Олафа. Медведь засмущался.
– Не смущайся, чернобородый,-похлопал того по красной спине Торкланд,хорошая у тебя хозяйка.
Вдруг дверь в баню распахнулась, и в помещение влетела Яга, тут же захлопнув ее, прижала всем телом. Даже сквозь густые клубы пара был хорошо заметен страх на ее перекошенном побледневшем лице.
Мужчины повскакивали на ноги.
Страшный удар вынес дверь, а бедная женщина отлетела в другой конец бани и рухнула на пол. На пороге на задних лапах стоял здоровенный медведь и всматривался в туманный дверной проем.
– Это он, мой подранок,- тяжело проговорил Медведь,- он пришел по мою душу.
Медведь какое-то время постоял снаружи, затем, как бы раздумывая, протиснулся в узкий проем и не торопясь пошел прямо на своего врага, как будто не замечая других людей. Неожиданно, когда ему оставалось только протянуть лапу, чтобы оторвать голову своему обидчику, откуда-то сбоку показался огромный кулак, ничуть не уступающий по размеру его собственной лапе, и залепил зверю прямо в морду.
Любого человека такой удар убил бы на месте, но медведь все-таки крепкое животное. Он лишь свалился на спину, щедро осыпая пол бани искрами, в изобилии посыпавшимися у него из глаз. А великий Олаф Торкланд гордо стоял над ним, разминая слегка ушибленную руку.