"Фантастика 2024-47". Компиляция. Книги 1-23

Распопов Дмитрий Викторович

– А это еще что за местная достопримечательность?
– заинтересовался король.

Он уселся прямо на край дороги, оперевшись спиной на плетень, и, поигрывая обнаженным мечом, приготовился слушать.

– Пикты - это народ, который древнее ваших богов,- начал дух,- они даже не совсем люди. Их образ мыслей непонятен никому из ныне живущих как на земле, так и в небе. Очень давно пиктские боги проиграли битву за небеса и были низвергнуты вниз. Но владыки Пекла ужаснулись, увидав их, и отказались принять. Ужвуты - так их называют - ушли к своим детям, пиктам, и стали жить с ними

вместе.

Но боги создали людей настолько же более сильных, красивых и лучше приспособленных к жизни, чем пикты, насколько они сами превосходили ужвутов. Прошло столько веков, что ты, северянин, не можешь даже вообразить. И вот пикты, некогда владевшие Мидгардом, теперь загнаны в болотистый лес и забыты. Они скоро исчезнут совсем - и пикты, и их боги. Они знают об этом и ненавидят мир. Всякому существу, будь то человек или зверь, они мстят.

– А скажи, как ты думаешь, Старый Сакс, что нужно в этом гиблом месте людям, по следу которых я иду?
– задал вопрос Олаф, задумчиво почесывая грязную бороду.

– Не знаю, ведь их вел Великий. Скорее всего, они ищут поживы, как и все вы, северные варвары. Но я и их, как и вас, постарался удержать от этого необдуманного поступка.

– И они конечно же тебя не послушали,- усмехнулся Олаф.

– К сожалению, да.

– Значит, у них были на то основания. Не взыщи, акс, я тоже не послушаюсь тебя. Уж такие мы есть, (еверяне. Поэтому-то мы и покорили вас, саксов, как вы rаньше загнали в болота бедных пиктов.

– Пиктов загнали не мы, а бритты, древние жители той страны. Мои предки лишь победили бриттов,- возразил дух.

– Какая мне разница, главное, что мы, норманны, скоро победим всех в Мидгарде. К этому все идет, нам нет равных в бою ни на суше, ни на море. А я, чтобы ты знал, величайший из викингов, Олаф Торкланд, и не мне бояться этих вырождающихся уродцев и их полудохлых божков,- самодовольно ответил Олаф.

– Ладно, человек, раз ты не хочешь прислушаться к голосу разума, это твое дело, но запомни: лучше не оставайся в пуще на ночь. Прощай, мне надо уйти. Лес зовет меня, но я буду следить за тобой глазами лесных птиц и зверей, пока вы не покинете деревню.

Голос стал слабеть, а старик растворяться в воздухе. Олаф поднялся с земли и, отряхнув с себя пыль, пошел к своим людям.

– Не бойся, сакс, не обижу я их, даже награжу золотым со своим изображением. Пускай помнят своего короля,- обернулся конунг к полуисчезнувшему духу. Торкланд порылся за поясом и, вытащив увесистую монету, швырнул ее под ноги Робину.

– Держи, ты ведь тут за старшего?
– скривил челюсть в усмешке король и пошел дальше.

Уже полностью окрепший парень презрительно пнул золото ногой.

– Подавился бы ты своими подачками, король,- прошипел он в спину уходящему викингу.

Монета покатилась по пыльной дороге, поднялась в воздух, перевернулась и легла на ладонь Робина. Парень поднял глаза на лес.

– Не спеши разбрасываться добром, сынок, когда-нибудь ты сможешь использовать его против своих врагов,- прошуршал среди листвы одному Робину слышимый голос.

Юноша опустил глаза и с ненавистью сжал золотой в руке. Ему показалось, что лик, отчеканенный

на монете, злорадно ухмыльнулся в ответ на его взгляд.

– Отец, зачем ты разрешил им уйти?

– Посуди сам, что бы было с тобой и всем поселком, если бы продолжалась бойня? Что случилось бы потом, если бы я вмешался и принялся убивать? Меня бы просто не стало. Но вас не оставили бы в покое. Вслед за этими захватчиками придут и другие. Сначала не стало бы меня, потом деревни, потом леса, и чего мы добились бы этим? Нет, с ними нельзя пользоваться их же оружием, в этом они гораздо искуснее, ты сам получил убедительный урок. Надо выбирать собственное оружие, во владении которым никто не сравнится с тобой. Наши далекие предки в незапамятные времена остались друидами, в то время как остальные саксонские общины принимали христианство, навязываемое римлянами. Мы жили очень хорошо и умело ограждали себя от неприятностей. Но вы, молодые поколения, забросили науку леса и стали полагаться все больше на силу оружия. И к чему это привело? Сначала погибли пять твоих братьев, и ты сам еле выжил в последней стычке. За последние годы мы потеряли более половины общины. К чему все катится?

– Прости, отец, я не задумывался об этом. Я исполню все, как ты скажешь. Нас действительно осталось не так много и с каждым днем становится все меньше.

– Я наказываю тебе, сын, ведь ты сам изъявил волю подчиниться. После того как выпроводишь чужаков, собери молодежь и приходите под Большой дуб. Я попытаюсь обучить вас, если успею. К сожалению, может быть уже слишком поздно. А пока прощай!

– Мы придем, отец. Прощай! Робин склонил голову, поправил на поясе меч и, спрятав жалованную монету, направился к центру поселка, где норманны, сотрясая округу дикими воплями, свежевали поросят.

"Орут, будто бы их самих режут",- зло подумал Робин.

Ужин, однако, удался на славу. Прокопченная свининка, запиваемая ароматным элем, сама просилась в рот, и хирдманы с удовольствием растянули трапезу. Торкланд этому не препятствовал. Солнце заходило, и он предпочитал остаться ночевать в деревне, несмотря на то, что чрезмерная задержка давала возможность преследуемым оторваться от погони.

Олаф вдруг поймал себя на мысли, что жажда разделаться с ненавистным соперником отошла куда-то на второй план, а его сейчас больше гложет любопытство. Что понадобилось этим людям в таком гиблом месте, как Пикт-ская пуща?

– Эй, Робин, где мне разместить своих людей на ночлег?
– прокричал Олаф, увидев юношу.

Говорить королю мешал кусок мяса, который он как раз отправил в рот.

Но парень понял, что хочет сказать чужак. Он давно догадался, что Торкланд тянет время с явным намерением заночевать в поселке, и смирился с этой неприятной мыслью.

– Три хижины, особняком стоящие на северной окраине, видел? Там и остановитесь.

Олаф утвердительно кивнул, так как уже не мог ответить, ибо успел запихнуть в рот еще кусок поросятины. "Ну и свиньи, если бы не воля Старого Сакса, всех бы вырезал",- подумал Робин, глядя, как, обливаясь жиром, викинги поглощают свинину и тут же вытирают лоснящиеся руки о собственные бороды и длинные рыжие волосы.