"Фантастика 2024-48". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Мне вот просто интересно, неужели Исаврийская и впрямь решила, что я пойду защищать Матвеева. Не спорю, он мне интересен, а если быть точнее — его гены, но не настолько, чтобы рисковать своей репутацией среди дворян. Через пять минут унижений от Матвеева наконец-то отстали. После чего он, не подходя к раздаче еды, ушёл из столовой.
Проследив направление, в котором он уходил, через пару минут я встал из-за стола.
— Ты нас не подождёшь? — спросила Ланель.
— Я передумал идти на урок, — ответил я. — Встретимся на арене во время дуэли.
Обе
С трудом, но я нашёл Матвеева. Я не стал подходить к нему сразу, решив немного понаблюдать за ним. Ведь сейчас он занимался тренировкой с клинком. И мне было интересно, что он может показать на арене. Из того, что я увидел, сделал вывод, что ни о каких плавных переходах из одной боевой стойки в другую не шло и речи. К тому же большинство его движений были рваными.
Чем-то его стиль, если так можно это назвать, напомнил мне технику инструктора, которая примерно с месяц замещала преподавателя по фехтованию.
Также я видел, что, когда Матвеев делал резкий выпад или колющий удар, он кривил лицо. Из этого я сделал вывод, что били его сильнее, чем это казалось со стороны.
Через десять минут, когда прозвенел звонок, Матвеев остался в парке махать рапирой. Прошло ещё около получаса, прежде чем он выронил рапиру. И когда он поднял её, чтобы вновь начать отрабатывать только ему ведомое движение, я не выдержал.
— Если ты продолжишь и не покажешь целителям свои травмы перед дуэлью, то ты не сможешь поднять клинок и бесславно проиграешь.
Он резко оглянулся на мой голос.
— Кто ты? — спросил он. И его взгляд нашёл на моей форме герб Тьер — огненный дракон в небе. — Ваше сиятельство, — поклонился он.
Я наклонил голову рассматривая этакую диковину.
— Что ж ты Матвеев, так себя с Солженицыным не вёл? — спросил я, решив прощупать этого парня.
Он закусил губы, я чувствовал его гнев, но взгляд, чтобы посмотреть мне в глаза, не поднял. А ведь сделай он это, я бы не разговаривая ушёл. Но Матвеев ясно дал понять, что своё место он знает.
— Прошу прощения, — справившись с эмоциями, ответил он, — но с Солженицыным у нас возникли недопонимая, которые я ни с кем обсуждать не собираюсь.
— Это делает тебе честь, — внимательно присматриваясь к магу, сказал я. — Однако ни для кого не секрет, что ты мстишь за свою сестру.
Изменившаяся мимика на его лице, сказала мне больше, чем он мог сказать словами.
— Мой тебе совет, — продолжил я, — даже если ты начнёшь выигрывать, проиграй. А иначе тебе не выжить.
— Почему Вы мне это всё говорите? — спросил он.
— По-моему это очевидно. Ты трехстихийник. Ты в курсе сколько таких магов было за всю историю на Теллусе и чего эти маги смогли достичь?
— Да, — ответил он. — Значит Вы хотите, чтобы я вступил в род Тьер слугой?
Этот вопрос меня немного позабавил. И я, присев на скамейку, спросил.
—
— Что Вы имеете ввиду?
— Сегодня я узнал, что тебе предлагал стать слугой великий род Романовых. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что это делали не они одни. Однако ты всем отказал. Поэтому я хочу понять, чего ты хочешь?
— Зачем Вам это? — спросил Матвеев.
— Хочу понять достоин ли ты моего предложения стать слугой.
Сказать, что он удивился, услышав мой ответ, ничего не сказать. Из этого я сделал вывод, что раньше ему предлагали это все, кому не лень, и, скорее всего, для него понятие слуги рода обесценилось.
— Сейчас я хочу только мести, — ответил Матвеев, после чего вновь поднял клинок отрабатывая диагональный удар.
Немного подумав, я направил в его сторону руку.
— Исцеление, — после чего Матвеева накрыло белым светом. И через пару мгновений, когда свет пропал, я немного удивился увиденному. С лица Матвеева пропали все веснушки, а волосы стали, как мне показалось, немного ярче, чем были.
— Что ты со мной сделал? — спросил он.
— Дал тебе небольшой шанс, — ответил я. — Однако я буду честен с тобой. Хоть Солженицын имеет такой же ранг, как и у тебя, но он пятикурсник и у него было больше времени на изучение магии. И я говорю не про Академию, а про то, что его род насчитывает тысячелетнюю историю, и в их закромах по-любому есть знания, недоступные обычным смертным. К тому же у него есть боевой опыт. Прошедшая гражданская война не была простой прогулкой.
— Его там не было! — сказал Матвеев, сильно удивив меня.
— Что ты имеешь ввиду?
— На войне был его сводный брат, рожденный от рабыни. Сам же Солженицын занимался тем, что портил девок.
— Я так понимаю, одной из них была твоя сестра? — Он кивнул. — Но скажи, чем ты поможешь ей если погибнешь?
— Князь, я благодарен Вам за помощь. Но Вы меня бесите. Весь такой благородный, смотрите на меня и слушайтесь. Но что бы Вы делали будь на моём месте? Моей сестре всего девять! Вы бы смогли это простить?
Меня словно водой окатили. Никто не сказал мне возврат. «А с другой стороны, так ли он важен?» Ведь почти всё, что сказал Матвеев, имело место быть. «Нахрен я пришёл к нему? И почему я не могу сейчас просто развернуться и уйти?» — задавал я себе вопросы.
Тяжело вздохнув, я посмотрел на часы. До конца урока оставался ещё час. И ещё пол часа до начала дуэли.
— Ты где был? — спросила меня Ланель. — Я уже начала думать, что ты не придёшь на дуэль.
— Появились важные дела, — ответил я.
На арене уже стоял студент огненного факультета, и учитывая, что это был не Матвеев, я понял, что это Солженицын. И стоило мне нормально усесться, как с другой стороны арены я увидел идущего в центр Матвеева.
После чего к ним вышел ректор Академии. Он поднял руку вверх, призывая всех замолчать, и, когда стало достаточно тихо, он, усилив свой голос, произнёс.