"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Сталкер приподнял бровь:
– И?..
– Берсерк. Как все мирно – душа компании, умный, начитанный, со своей жизненной философией, даже близко к религии не стоящей. А как пятилапый пес настает, его становится не узнать. В глазах фанатичный блеск, руки трясутся. Мы раз против мусульман воевали, так он всю дорогу материл их Коран с пророком Мухаммедом и пророчил новый крестовый поход, аж не по себе становилось, но, знаешь, мы тогда выстояли, и не без его участия.
– Да уж…
– Я знаю, в это сложно поверить, но Шрам на самом деле очень добрый.
– Смеяться меня сейчас не тянет от слова «совсем», – заметил Ворон, прислушиваясь к какофонии выстрелов.
– Просто каждый раз перед боем Шрам себя накручивает. Ему, чтобы убить, надо не воспринимать врага человеком, вот он и старается.
Ворон вздохнул. Объяснение нисколько не успокоило, наоборот, разожгло подозрение и неуверенность прежде всего в своем решении.
– У твоего друга могут быть какие угодно взаимоотношения с собственной совестью, – сказал сталкер после некоторой паузы, – но если он хотя бы раз косо посмотрит на моего напарника, я убью его.
– Да с чего бы… – начал было Пух и осекся. Он слишком хорошо помнил, как Денис прошел «круги огня».
– С того, – разозлился Ворон. – Так или иначе, Зона меняет всех, кто в нее попадает хотя бы единожды. В отношении кого-то изменения бросаются в глаза, у других незаметны, но это не значит, будто их нет. Любой человек, входящий в Периметр, становится его частью, как и Зона – маленькой частичкой его души. От этого не уйти, и ничего с этим не поделать. Если твой друг выйдет из Москвы, а через год кто-то начнет убивать сталкеров, я, не задумавшись, укажу на него и, вероятнее всего, окажусь прав.
– Да с чего ты взял?
– Если полагать своих врагов тварями, то раньше или позже останешься единственным человеком в скопище нелюдей, чья жизнь не имеет ни малейшей ценности, а это уже позиция не героя, пусть и самого посредственного, а фанатика-маньяка.
– А ты-то сам?.. – спросил Пух слегка уязвленно.
– Я человек, и окружают меня люди, просто методы и убеждения у нас сходятся не всегда да и понятия о добре и зле разные.
Пух глянул на него внимательнее, прищурился и вдруг поинтересовался:
– Сколько тебе лет?
– Сколько есть, все мои. – Ворон осклабился в ответ. Улыбка выглядела оскалом.
– Я к тому, что ты очень сильно отличаешься даже по поведению от людей своего предположительного поколения.
– Не вижу в том ничего плохого. Парни моего поколения мечтали о малиновых пиджаках и «меринах», а девчонки – о шмотках и денежном мешке в виде мужа. В общем, поганое поколение, как ни посмотри.
– А ты?
– Я зачитывался Скоттом и Толкином, хотел быть как Робин Гуд, а еще полететь в космос.
– Значит, ты не из них и все врешь.
Ворон вскинул бровь и усмехнулся:
– Я просто много читал и принципиально не смотрел телевизор. А еще всегда умел за себя постоять.
Часть IV
Глава 1
«Рой»
Раздумывать над собственным нездоровым воображением оказалось некогда. Из двери повалили бойцы, и основной задачей Дениса оказалось не своевременное обнаружение и устранение аномалий, а не позволить оттеснить себя. Рявкнуть и приказать бойцам не спешить тоже не получалось: «белые сталкеры», возможно, и оказались дезориентированы, но быстро пришли в себя и начали отстреливаться. А может, у них просто сработала привычка: сначала стрелять, а потом разбираться.
Пальба началась сразу, что в закрытом помещении оказалось тем еще удовольствием. Возможно, бойцам было и не привыкать, но у Дениса почти сразу заложило уши, под черепной коробкой загудело, как в том самом осином улье, и все, что он делал, было больше по наитию, чем понимая происходящее.
Они выбежали в коридор и залегли по углам. Всего десять шагов отделяли их от входа на ледовую арену. Ситуация обострялась лишь затаившимися со стороны катка «белыми сталкерами», а еще неприятной аномалией, которую обойти не представлялось возможным.
«Тень Морфея» в отличие от очень сходного с ней «иллюза», в котором воздух слегка подрагивал, словно в жару вблизи капота машины, была более видимой. Человеческий глаз воспринимал ее как сизый туман, стелющийся над полом.
– Там ведь есть что-то? – Дух прищурился и на всякий случай совершил несколько выстрелов. Аномалии, само собой, оказалось ни тепло, ни холодно.
– Очень неприятная дрянь, – ответил Денис. – Попавший в нее человек впадает в кому и разлагается. Сравнительно быстро, между прочим.
– Так отгони или уничтожь! – прошипел Шрам.
Денис фыркнул и на мгновение лишился дара речи от подобной наглости. Можно подумать, это так легко.
– Я не могу уничтожать аномалии, – сказал он после некоторой паузы и абсолютно спокойно.
– Тогда на кой ты вообще нужен?
От такого заявления ахнул даже Дух, несколько бойцов оглянулись и смерили Шрама неприязненными взглядами.
– Уничтожить не могу, но, вероятно, сумею изменить ее природу. Превратить в «иллюз».
– Это что за зверь?
– «Иллюз» – аномалия волновой природы, – проговорил Денис. – Представляет собой некое поле, оказывающее подавляющее воздействие на психику. Особенно если человек, в него угодивший, – он прищурился, оценивающе оглядывая Шрама, – недавно подвергался стрессам или пребывал в депрессии.
– И что? Прибьет? – Дух явно что-то пытался показать, но Денису было не до него.
– Только при длительном воздействии. Основные симптомы: галлюцинации, головная боль. «Иллюз» сходная с «тенью Морфея» аномалия. Существует теория, что они преобразовываются из одной в другую.