"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Головная боль, твою мать! – прорычал Шрам. – Это мы как-то переживем, чай, не мутанты долбаные… все вы, в Зону ходячие, – мутанты.
Денис не повел и бровью. Он прикрыл глаза и сосредоточился на аномалии. Он чуть-чуть покривил душой: «иллюз» эволюционировал в «тень Морфея», но никак не наоборот. Ему приходилось как бы обратить время вспять. В какой-то момент затылка словно коснулись невидимые пальцы, но он не стал дергаться.
Он никогда не согласился бы на помощь эмиоников, но отвергать их участие сейчас было бы глупо.
Туман начал редеть, распадаться на отдельные рваные
Прямо над ухом прогрохотали выстрелы, а затем Шрам сорвался с места со словами:
– Гробнутые мутанты, чтоб вас разразило.
Денис дернулся, но Дух придержал его за плечо.
– Не спеши, братишка. Теперь мы сами. – Бойцы один за другим открывали огонь и под поддержкой оного неслись к катку. – У тебя белки глаз красные, знаешь? Полежи здесь немного и от Шрама держись подальше.
С этими словами он достал ультразвуковой излучатель. Звуки стрельбы уже отдалились, так что встал и направился к катку он почти без опаски.
Денис на мгновение прикрыл глаза. Если бы он дал себе волю, то наверняка ощутил, как они болят и даже пощипывают.
«Почему бы тебе не помочь им?» – прозвучало в голове слишком неожиданно.
Он даже вскрикнул. Волосы встали дыбом, причем выражаясь абсолютно не фигурально, и невидимая рука снова их пригладила.
«Тебе не кажется, что пользоваться урезанными возможностями или только человеческими сродни игре в поддавки?»
Денис скрипнул зубами. Если то, что он сотворил, – урезанные возможности, то он о себе невыносимо мало знает.
«А ты и знаешь безумно мало», – тотчас прошелестело в голове.
«Вон!» – как можно «громче» подумал Денис.
«Ты ведь уже приказывал этим слугам».
Одному. Валентину. А сейчас на территории ледового дворца находились не меньше полусотни «белых сталкеров».
«Один или тысяча – значения не имеет».
Возможно, для эмиоников было именно так. Их эмо-удары с одинаковой силой били и по одному человеку, и по целой людской группе. Вот только у эмиоников разум был коллективным, а Денис рисковал изжарить себе мозги – причем тоже в прямом, а не фигуральном смысле.
«Убирайся», – сформулировал он снова и попытался успокоиться.
Вначале он видел лишь тьму. Боль в глазах стала сильнее, но Денис прикрыл их ладонями, и стало немного легче. Потом в темном мареве, напоминающем ночное небо, закрытое темно-серыми ошметками облаков, будто звезды начали вспыхивать искорки. Живые – красные – соответствовали бойцам, холодно-голубоватые, словно отталкивающие, обозначали «белых сталкеров». О каждую такую «звезду» можно было «порезаться», но Денис не собирался дотрагиваться до них. Он просто постарался рассмотреть их все и крикнул, вкладывая в голос всю подвластную ему силу:
– Остановитесь!
Ворон насторожился, когда стрельба внезапно оборвалась, но сделал все возможное, чтобы сидящий рядом боец не заподозрил ничего.
– Кажись, закончили, – заметил Пух.
– Или залегли на время. – Ворон повел плечом. – Не важно. Мы ведь не станем изображать из себя героев из старого
– Уместнее был бы анекдот про узбеков, чистящих канализацию.
– Ну, расскажи.
– Да он простенький. Пять узбеков стоят у люка, смотрят вниз и молчат. Подходит начальник, тоже узбек, смотрит вниз, там рабочий валяется. Спрашивает: «Че не работаем?» Ему указывают на лежащего. Начальник: «Иди, проверь, вдруг там утечка газа?» Узбек и полез. За ним – еще один и еще один.
– И где смеяться? – поинтересовался Ворон.
– А нигде. Кто их, разнорабочих, считает-то?
Ворон почесал висок и усмехнулся:
– Да уж, кто их считает…
Либо у Пуха действительно все было хорошо с чувством юмора, либо он, как говорится, попал пальцем в небо. Бойцов, направленных на это задание, действительно никто не считал. Хоть бы они все полегли в Зоне, главной задачей являлось уничтожить артефакты.
– Вообще-то авторам этого анекдота присудили премию Дарвина, – заметил Ворон. – Один семнадцатилетний египтянин попытался спасти упавшую в колодец курицу и свалился в воду сам. Его сестра и два брата попытались ему помочь и тоже упали. Им на помощь подоспели двое пожилых людей, но и их постигла та же участь. Позже бездыханные тела всех шестерых подняли на поверхность. Курицу тоже достали. Она выжила.
– А еще что-нибудь этакое знаешь? – рассмеялся Пух.
«Как же мало для радости нужно обычному человеку в критической ситуации», – подумал Ворон и продолжил рассказывать:
– Один из лауреатов той же премии вошел в магазин в Луизиане, подошел к кассе, выложил на прилавок двадцать долларов и попросил разменять. Когда кассирша открыла кассовый аппарат, он вынул пистолет и потребовал отдать ему все деньги, что кассирша немедленно и сделала. Затем грабитель убежал, оставив свои 20 долларов на прилавке. Общая сумма украденного составила пятнадцать долларов мелочью. – Ворон прищурился, что-то двигалось со стороны Голубинской, но рассмотреть пока не выходило. – После снежной бури в Чикаго один мужчина потратил целый час, чтобы расчистить от снега место для своего автомобиля. Когда через несколько минут он подъехал, чтобы припарковаться, то увидел, что его место заняла какая-то женщина. Он тут же застрелил ее без всяких разговоров.
– Я тоже так поступил бы! – заявил Пух. – За наглость надо получать.
– О да, бесспорно. – Ворон наконец понял, что именно увидел, но от этого происходящее не показалось ему более реальным. – Кажется, в последнее время анекдоты меня преследуют, – прошептал он вымученно.
– Или вот еще один анекдот, – с энтузиазмом начал Пух. – Женился как-то узбек на хохлушке. Привел домой и говорит: «Ты, слушай, я – узбек. Мы, узбеки, народ простой. Вот как приду вечером, тюбетейка на правом боку, не трогай меня, я злой – бить буду. Если приду, тюбетейка на левом, – еще больше злой, не трогай меня – бить буду. А если приду, тюбетейка сзади, добрый – подходи, любить буду». А та ему и отвечает: «А я – хохлушка и тоже простая, вот ежели ты придешь вечером, а я стою со скалкой и руки у пояса, то мне пофиг, где у тебя тюбетейка!»