"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Только этого не хватало, — прошептал он.
— Пойдем быстрее, — сказал Ворон: то ли приказал, то ли поставил перед фактом, то ли поделился планами.
Никита кивнул и зашагал вперед. Сильно ускориться, впрочем, не получилось из-за «кругов огня», хаотично разбросанных на пути. Никите они почему-то напоминали грибы, выросшие после теплого летнего дождика.
Жар от них валил за несколько шагов, по спине и вискам сразу потек липкий пот, который Никита еще как-то стирал, пусть это и было бесполезно, а Ворон, казалось, не замечал вовсе. Влага, когда он наклонялся,
Когда они вышли на относительно свободное место, у Никиты подкосились ноги, и он рухнул прямо на асфальт, пытаясь отдышаться. Ворон выглядел немногим лучше него, но держался хорошо и тревожно поглядывал на высотки.
— Надеюсь, аномалии их задержат, — сказал он спокойно.
Никита кивнул, не уточняя, кого именно.
Темный зев «дыры» не бросался в глаза: пока не подойдешь к нему вплотную, ничего и не заметишь. Он образовался благодаря бреши в стене, огораживающей Москву: то ли строители ошиблись, то ли во всем виноват грунт, то ли просела та, еще первая преграда, возведенная из всякого мусора и более похожая на баррикаду, которую впоследствии укрепляли и укрепляли. Образовавшуюся в стене трещину углубили на метр и поставили деревянные переборки (Никита не знал, сделал это Дим или еще кто-то, но не видел, чтобы лазом пользовался кто-либо еще). Получился своеобразный подземный ход.
На асфальте, возле «дыры», валялся на боку «КамАЗ», охраняющий ворота словно страж. Выглядел он новеньким — словно только-только с завода — и чистым, как после мойки. А вдобавок ко всему у него горели фары. На этот раз — красным тревожным огнем. Значит, живущая в кабине аномалия кого-то схапала и теперь медленно переваривала.
«Интересно, человека или тварь?..» — подумал Никита, но проверять, естественно, не стал.
— Там сидит хмырь? — спросил Ворон, кивнув на кабину.
— Угу.
— Меня интересует его жертва, но лезть удовлетворять любопытство как-то не хочется. — Сталкер обошел «КамАЗ» по широкой дуге, снял с плеча автомат и, сев на корточки у «дыры», всмотрелся в сумрак.
— А… — начал Никита, но не успел договорить, прерванный автоматной очередью и раздавшимся вслед за ней громким крысиным визгом.
Ворон успел отскочить в последнюю секунду, чудом увернувшись от тонкой и хрупкой на вид лапы, покрытой синеватой кожей без шерсти и снабженной длинными загнутыми когтями. Он запнулся, откатился в сторону, вновь вскидывая автомат, когда тварь вылезла целиком: огромная, с клочьями свисающей шерстью, с лысой головой и хвостом, покрытыми глубокими гниющими язвами малинового и изумрудного цветов.
Никита шумно выдохнул, смиряя тошноту, подкатившую к горлу, и схватился за «Чиж».
— Либо бей в глаз, либо не стреляй вовсе! — выкрикнул Ворон, производя несколько выстрелов. Он-то попадал точно в голову — по глазам, носу и пасти, — только тварь это почему-то не останавливало. Морда превращалась в кровавое месиво с проступающим на поверхность бело-серым черепом и гноем, срывающимся на асфальт буро-желтыми каплями и тотчас начинающим дымиться.
— Зомбокрыс какой-то! — то
— Просто поджидала долго, — выдохнул Ворон. — Считай, на границе несколько часов просидела. — Он ловко увернулся от зубов и, вытащив из сапога нож, резанул тварь по лапе.
Никита ухватился за уши, казалось, барабанные перепонки не выдержат такого воя. Где-то поблизости раздались выстрелы. Он не сразу сообразил, что прозвучали они за стеной.
— Лезь! — закричал Ворон. — Немедленно! И ори, чтобы не стреляли.
— А если там… — Никита не договорил, мотнул головой и понесся к лазу. Бывают моменты, когда лучше ни о чем не думать и ничего не предполагать. Именно такой сейчас и настал.
Влезая в «дыру» со всей доступной ему скоростью, он вопил, как только мог. Маячивший впереди овал бледного неба был единственным, к чему он стремился, — светом в конце тоннеля, путеводной звездой, самой жизнью. Кто-то, высунувшись из этого света, ухватил его за руки и потянул, Никита забился, заорал пуще прежнего и принялся лягаться, пока ему не врезали по лицу, не оттащили подальше от «дыры» и не уложили ничком на асфальт, больно заломив руки. Силы оставили его тотчас, и стало совершенно безразлично — кто, откуда, почему и что будет дальше. Наплевать оказалось даже на автоматную очередь, раздавшуюся за спиной, писк и грохот.
Никита кое-как пришел в себя, только когда наступила тишина. Поначалу она воспринялась гробовой, затем в уши вплыли голоса и заразительный звонкий смех, настолько не вязавшийся ни с ситуацией вообще, ни с произошедшим, что Никита приподнялся и оглянулся. Никто ему не стал мешать, хотя руки за спиной сдерживали наручники.
Ворон сидел в нескольких метрах от него: по-турецки и с таким видом, словно главный гость на празднике жизни. Руки ему сковали впереди, что, казалось, сталкеру совершенно не мешало, как и стоящий над ним спецназовец с автоматом.
— Ну, вот что ты ржешь, а? — устало проговорил тот. — Может, добавить?
На скуле Ворона алела свежая ссадина, он потянулся было к ней руками, но остановил движение и поморщился:
— Нет уж, воздержись. Говорю ж: свои.
Спецназовец — высокий, за два метра ростом — покачал головой и уселся рядом со сталкером, снял шлем, до этого момента скрывавший его лицо.
— А если бы мы этот лаз гранатами закидали?
— Кому лаз, а кому и вылаз, — заметил Ворон и вздохнул. — А вы это и сделали. Спасибо, кстати. Есть версия, что вся та гадость, которая за нами полезла, регулярно распространялась по ближайшему Подмосковью.
— Да ну?.. — Спецназовец поморщился. Лицо у него было широкое, открытое, с курносым носом и ямочками на щеках. Эдакий герой русских народных сказок. Еще и светловолосый. Жаль, Никита не мог определить издали цвет глаз, хотя, по здравому рассуждению, тот его и не волновал вовсе.
— Об убийствах сталкеров слышал? Ну, вот тебе исполнители, — тем временем продолжал Ворон.
— Так ведь… Никогда такого не было, чтоб твари из Периметра лезли. Они хоть разлагаются без последствий?
— Ты Шувалову позвонил?