"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Насколько слабый?
– Пятнадцать градусов влево?
– задумчиво переспросил Дед. – За полчаса управимся.
– А вверх?
– Будем думать! – отрезал главный инженер. – Разрешите выполнять?
– Приступай.
Следующие полчаса ничего не происходило. Изнывающий от безделья Хайме раз за разом перепроверял расчеты, и раз за разом убеждался, в их неточности без дополнительной информации. Напряжение в ходовой рубке росло, конечно, люди старались не показывать виду, но каждый из них усиленно вслушивался в свои ощущения. Все ждали, когда же начнет разворачиваться «Берриу».
Ходовая
– Пилот, есть движение?
Их пилот, коренной марсианин Ип Куан, ответил, не отрывая взгляда от экрана.
– Идем помаленьку. И влево, и вверх!
– Даже так, - хмыкнул капитан, и переключился на инженерный отсек. – Дед, а с вертикальным маневром ты что сделал?
– Разница скорости перекачки РТ в передних и задних баках, - довольно ответил тот. – Вернемся, выпишешь мне премию!
– Зачем она тебе? – удивился капитан.
– Дело принципа! – с коротким смешком, Дед отключил связь.
Нацеливание телескопа заняло несколько больше получаса, рабочего тела в баках оставалось не так и много, и «Берриу» разворачивался медленно до зубовного скрежета. А потом его пришлось долго останавливать, запустив перекачку рабочего тела в обратную сторону. Но прежде чем искорка аспайра замерла в центре экрана, на консоль навигатора пошли потоки информации. Компьютер начал сопряжение стереобазы.
Даже паникуя, Коль оставался профессионалом, и сумел выжать из пассивных систем все, на что те были способны. А может даже и немного больше, ведь в некоторых случаях оператор перехватывать управление, варьируя диапазоны сканирования вручную. А хорошо развитая интуиция иногда превосходила логические схемы компьютерного анализа.
Первым делом Хайме перепроверил траеторию аспайра, и преисполнился уважением к навигаторам этого большого корабля. Линкор финишировал менее чем в двадцати миллионах километров от границы «Красной зоны». Точность прыжков «Бэрриу» обычно была втрое хуже, личный рекорд Хайме составлял пятьдесят два миллиона километров, целую треть астрономической единицы.
С учетом новых, полученных от Коля данных, ему удалось построить более точную картину происходящего. Линкор вышел из прыжка неподалеку от границ «красной зоны», и вектор его относительной скорости, нес корабль вглубь гравитационного колодца системы.
– Опаньки!
– потер руки Хорис, - Теперь к нас есть направление поисков. Хайму, или как тебя там, посмотри, какие звезды лежат по вектору его выхода из прыжка!
Проглотив оскорбление, Хайме быстро нашел ответ.
– Судя по вектору, аспайр пришел от HD-76700, это звезда спектрального класса G6-V...
– А я что говорил!
– азартно прервал его Хорис, - Желтый карлик, спектром и металличностью похожий на Солнце! А мы все по красным лазаем, хорошо хоть субкоричневые обшаривать не заставили! Как далеко он отсюда?
– Шесть с четвертью световых лет. Она чуть ближе
Тут привстал даже доселе невозмутимый капитан.
– Мы что, уже на их территории?
– свистящим шепотом поинтересовался он.
– Похоже на то, - кивнул Хорис.
– Аспайр пришел с той же стороны, что и мы...
Слушая их, Хайме никак не мог сообразить, что же в происходящем кажется ему неправильным, за что цепляется и никак не может зацепиться сознание.
– А что он тут делает?
– озвучил наконец его мысль Коль, - в этой системе ничего нет, никакой активности, никакой заметной инфраструктуры. Что тут делать военному кораблю?
Последний вопрос он явно задал единственному военному в рубке. Хорис пожал плечами.
– Патрулирует границу, а может просто идет транзитом. В любом случае, мы будем смотреть и ждать. Рано или поздно, мы выйдем из "красной зоны", и тут же прыгнем отсюда к чертовой матери!
Дрейфовать до границы "красной зоны" им оставалось еще около шести недель.
Следующие восемь дней прошли в тревожном ожидании. "Линкор" аспайров постепенно приближался к лежащему в дрейфе трампу, и росла с каждой секундой вероятность того, что их обнаружат.
Они отключили обращенные к аспайру радиаторы системы охлаждения, и внутри трампа стало жарко, словно в бане. Как и большинство, Хайме ходил раздевшись до трусов, ежеминутно прикладываясь к банке с ледяным соком. Холодильники к счастью еще не отключили, и это оставалось единственной отрадой экипажа. После останова двух третей радиаторов, оставшиеся не справлялись даже с минимальным сбросом тепла. На всем корабле сохранилось лишь несколько помещений с комфортной температурой. Рубка, кают-кампания, да медицинский отсек. Во всех прочих жара подбиралась к кошмарной полусотне градусов Цельсия. Вахту несли в скафандрах, а спали в прохладной тесноте медицинского отсека. То еще удовольствие.
Но вот он миновал точку наибольшего сближения, и стал удаляться, а на второй день после этого начал постепенно остывать, словно и на нем тоже отключили рассеивающие тепло радиаторы. Теперь аспайра держали только в оптическом диапазоне, и гадали, зачем и от кого ему понадобилось прятаться. После долгого спора возобладала версия главного инженера. Печальная для "Бэрриу" версия.
Дед долго мялся, кряхтел, выслушивая разнообразные идеи. А потом взял слово. И оглоушил всю кают-кампанию одной простой мыслью. Это была засада на них, или на подобных им. Война шла третий год, и третий год Земля посылала разведчиков в этот сегмент небесной сферы. Видимо кому то из них уже не повезло, их нашли, и обеспокоенные аспайры начали охоту за разведывательными кораблями людей.
А это значило, что экспедицию надо было сворачивать. Молиться о незаметности, выбираться за границы "красной зоны", и тут же уходить в прыжок по первому же свободному вектору. И уходить, избегая звезд, пусть власти подавятся своими десятью лимонами, жизнь стоит дороже!
Тревожная сирена рявкнула вечером восьмого дня. Когда обливающийся потом Хайме ворвался в рубку, то первое, что ему бросилось в глаза, было обалдевшее выражение лица капитана. От чего? Кинув быстрый взгляд на экран телескопа, Хайме не увидел ничего нового.