"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Тогда пусть ваш Багинот убирается в горячий Хел вместе со своими обычаями!!! — гневно рассек воздух пудовым кулаком и прорычал отряг. — Ты — наш друг, хоть и воин из тебя — как из лепешки щит (О происхождении лепешки конунг тактично умолчал), и даже крестьянин ты… никакой, но я разрублю от макушки до копчика одним махом любого, кто еще хоть раз скажет что-то против багинотских шутов!
— Или скотников! — пламенно поддержал его Иван.
И тут вмешалась странно молчавшая до сих пор Серафима.
— Как, ты сказал, звали твоего прадеда,
— Тони… Ш-шепелявый… — автоматически проговорил ей в ответ пораженный проводник, всё еще не в силах поверить своим ушам.
— Нет, полностью. Антонио?..
— Антонио Гааб, — изумленный теперь уже необъяснимым интересом лукоморской царевны к его шальному предку, озадаченно сообщил багинотец. — А что?
— Антонио Гааб… Хм. Гааб. Антонио. Сейчас узнаешь, — заговорщицки подмигнула Серафима, развернулась и была такова — только быстрый топоток прострочил темную тишину за их спинами.
— Куда это она? — не понял волшебник и испытующе уставился на ведущего эксперта по вопросам ее лесогорско-лукоморского высочества.
— Вернется — объяснит, — философски повел плечами Иванушка.
Ждать ни того, ни другого долго не пришлось: меньше чем через минуту запыхавшаяся и довольная, как слон после купания, Сенька примчалась обратно, желтый пергамент в весело поднятой руке как знамя победы, как грамота, дарующая всем присутствующим по благоустроенному континенту в личное пользование.
— Вот, читайте! — торжествующе протянула она добычу на всеобщее обозрение под большой светильник.
Иван послушно начал читать.
— Мазь от ревматизма. Лавочник из Грязного тупика — три горшочка. Староста — три горшочка. Шорник Ганс — один горшочек. Жена сборщика налогов Юхана Лысого — четыре горшочка. Трактирщик — семь горшочков. Подпись: Тони Гааб.
— И это всё? — после того, как лукоморец с чувством выполненного долга умолк, недоуменно поинтересовался Адалет.
— Всё.
— Похоже на список какой-то, — озадачено наморщил лоб под шлемом Олаф и медленно обвел друзей глазами, заручаясь их поддержкой во мнении, что больше всех по голове каменюкой сегодня, всё-таки, досталось жене Ивана. — Наверное, Агграндар эти мази делал, а твой прадед приносил заказы и уносил готовое. Только какое это значе…
— Ну, как же вы все не видите!!! — воздела мученически руки к сводам пещеры и возопила горестно царевна. — Это же в глаза бросается!!! Даже мне!!!
— Что бросается? — недовольно насупил брови маг и на всякий случай прищурился.
— Что бросается, Сеня? — заботливо приобнял ее Иванушка и потянулся ко лбу померить губами температуру.
— Это!!! Имя!!! — едва не подпрыгнула рассерженная царевна. — Прочитайте его наоборот!!!
— Инот Бааг? — оставил так и не начавшуюся медпрактику и тупо уточнил царевич, снова заглянув в только что оглашенный текст.
— Нет, совсем полностью, с конца!!!
— Бааг Инот?.. Багинот???!!!
— Да, Багинот, Багинот!!! Этот пергамент лежал поверх
— Афоризмы, — педантично подсказал Иванушка.
— Я и говорю!.. — нетерпеливо отмахнулась супруга и пылко затараторила дальше, размахивая руками как дирижер блошиного парада. — Всё это придумал твой прадед, Гуго! Тони Гааб! Какой дурак станет называть страну в честь не поймешь кого?! Чуешь? Давай рассуждать дальше! Кто послушал бы даже самые распрекрасные и распремудрые советы, если они исходили от пьяницы, бабника, игрока, воришки и шута в отставке, прости, Гуго? НИКТО!!! А кто послушал те же самые советы от святого человека, молчальника, лекаря, отшельника? ВСЕ!!! Вот тебе и вся загадка! Но твой прадед, хоть и спрятался за спину Агграндара, которого он почему-то назвал Бруно, всё равно хотел, чтобы от него хоть что-то осталось в поколениях, и поэтому придумал трюк с именем-перевертышем! Может, в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь дотумкает прочитать его наоборот и сравнить с именем его!!! Всё! Вопросы есть?!
Если бы Бруно Багинотский, Юлиаус Агграндар и Антонио Гааб, взявшись за руки, вышли бы сию секунду к долговязому пареньку из темноты, отплясывая сиртаки, он не был бы так смятен и ошарашен.
— Но… но… это выходит… что мой прадед — Бруно Багинотский?.. То есть, Бруно Багинотский… это мой прадед… То есть…
— То есть, об этом должны узнать все, — решительно и бесповоротно промолвил Иван, и Гуго смолк. — Вековая несправедливость должна быть исправлена. Люди имеют право знать, кто их настоящие герои.
— Но…
— Первым делом, как мы отсюда выберемся, — так убежденно изрек царевич, что впервые за полчаса даже Гуго распрямил узкие плечи и поднял подбородок, — мы сделаем так, чтобы каждый житель вашей страны был поставлен в известность, кто на самом деле вывел их деревню в люди!
— Но?..
— Мы соберем всех на площади и во всеуслышание объявим о своей находке!
— Они не поверят…
— Мы поклянемся! Все вместе!
— Они не захотят…
— Кто их спрашивает!
— Но Бруно Багинотский…
— Настоящий Бруно Багинотский — твой прадед!
— Но волшебник Агграндар…
— Лечил людей и зверей, и за это ему почет и уважение. Но повлиял на судьбу твоей страны именно Тони Гааб!
— Слушай, парень! Неужели после стольких лет унижения тебе не хочется оказаться на гребне волны? — воинственно скрестил руки на груди отряг. — Поглядеть, как те, кто издевался над тобой и твоими родичами, буду вас же славословить?
Гуго зарделся.
— Хочется, — довольно констатировала факт Серафима.