"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Дед и сын?
Или…
Осторожно, словно крался по лежбищу спящих крокодилов, Иван снова высунул голову наружу и прислушался.
Трещала наперебой, взяв в окружение бабуськину усадьбу, дивизия цикад.
Ухала где-то удивленно ночная птица.
Рассеянно шелестел листьями старых вишен вокруг сарая сонный ветерок.
Вздыхала и шуршала внизу, в сарайке, неугомонная козья семья.
А шаги…
Шаги…
Шаги…
Иванушка покачал головой.
Никаких шагов слышно не было.
И
Показалось…
Или и вправду проходили хозяйкины домашние, поглядели, все у них спокойно, обошли и вернулись другим путем.
Но всё равно надо быть настороже.
Решив так, лукоморец снова втянул всё, что могло протиснуться через окошко в сарай, пристроился на старом корыте и взял в руки упавшую в сено книгу.
До утра еще, видать, долго.
Перевернув страницу на начало главы четвертой, он обвел внимательным взглядом их молчаливую мансарду, неровные горы сена, безмятежно спящих спутников…
Всё тихо и спокойно.
Только посох Агграндара мирно освещал ровным, но сильным золотистым светом непроглядную тьму сеновала.
Утро настало исподволь.
Одну минуту Иванушка изучал взгляды Антонио Гааба на экономическое устройство нового королевства, перемежаемые афоризмами и остротами, заставившими себя цитировать уже второй век после его смерти, при помощи Серафиминого кольца. А другую — почти неуловимо — лист фолианта осветила розовая заря.
Почти радостно лукоморец захлопнул книжку и растолкал покойно почивающих бок о бок жену и друга.
— Чеготакого?.. — сонно пробормотал из-под них Масдай.
— Кукареку! — бодро ответствовала Сенька. — Пять утра — в ВыШиМыШи пора!
— А, может, вы как-нибудь без меня?.. А я вас потом догоню?..
— Ага, — с готовностью отозвалась царевна. — Пешком. На кистях. Тыгыдыч-тыгыдыч.
Не углубляясь в уговоры, отряг нахлобучил любимый шлем, закинул за спину топоры, сноровисто скатал ковер и водрузил его на плечо.
— Ну, что? Всё спокойно было? — словно спохватившись, повернул он голову к Ивану. — А то я, кажется, так дрых, что хоть тут гром будь, хоть молния, хоть мировой пожар — не проснулся бы.
— Д-да нет, всё спокойно, — пожал плечами их штатный ночной дозорный.
— Посох! — воскликнула за их спинами Сенька.
— Что?! — подскочили юноши.
— Гораздо мутнее стал… если мне не кажется…
Но ей не казалось.
— Заряд кончается? — предположил Масдай.
— Так быстро?
Лица путников вытянулись.
— Наверное, кончается… — неохотно признал за всех Олаф. — Надо торопиться в Шантонь.
— Надо, — согласились его спутники и охотно заторопились.
К избушке-развалюшке за утренней кашей.
Расплатившись с ошеломленной хозяйкой четырьмя золотыми багинотскими кронерами — по
Следуя старушкиным указаниям, ковер быстро нашел дорогу, сориентировался, и бодро помчался к цели, показательно игнорируя восторженные и изумленные восклицания пеших и конных странников с серой каменной ленты внизу.
— А муж с сыном ее так где-то в горах и заночевали, видать… — рассеянно проговорил Олаф несколько часов спустя, когда впереди горы стали расти уже не вверх, а вниз, что было верным признаком приближающейся равнины.
— Если они у нее вообще есть, — не отрывая напряженного взгляда от небосклона у них в арьергарде, сказала царевна.
— Почему ты так решила? — оторвался от созерцания своего сектора ответственности и удивился Иван.
— А ты при свете дня ее хозяйство видел? — оглянулась на него жена. — Сарай косой, дровяник кривой, дом раненый на все углы, крыша поехала…
Юноши задумались над ее словами.
Но первым молчание нарушил Иван.
— А кто же тогда, пока вы спали?.. — обращаясь, скорее, сам к себе, нежели к спутникам, недоуменно сдвинул он брови и тут же болезненно поморщился от потревоженного ожога.
— Что?! — подскочили все трое, включая Масдая.
— Да нет, ничего, ничего, всё ведь мирно было!.. — отпрянул от них лукоморец и успокаивающе вскинул ладони. — Просто среди ночи мне показалось, будто два человека тихонечко прошли мимо нашего сарая… и я подумал, может, это хозяин и сын… но если их вообще в природе не существует — значит, просто померещилось… ведь если бы это были ренегаты, мы бы до утра… до утра…
— Что? — снова подалась вперед вся троица.
— Посох, — плоским голосом выдавил лукоморец. — Он же голубой. А ночью светился золотом. А утром стал тусклее…
— И что это значит? — тупо уточнил Масдай.
— Это значит, — Серафима одарила мужа взглядом, приберегаемым до сего момента, вообще-то, специально для про-Гаурдаковской коалиции, — что у таких часовых… такими часовыми… таким часовым… растаким… и разэтаким… часовым…
Иванушка покраснел и пристыженно втянул повинную голову в плечи.
— … таких часовых книжек надо пожизненно лишать!!! — безжалостно договорила она. — Без права переписки!
Приговоренный к высшей мере наказания и сознавая всю ее справедливость до последней буквы, царевич развел руками, пробормотал сбивчивые слова раскаяния и прощения и, готовый искупить вину чем получится, с удвоенном рвением уставился в пустое синее небо на юге.
А с запада на них надвигалась гроза.
Первые капли дождя застигли их ближе к вечеру на подлете к большому и веселому городу на самой границе Эльгарда и Шантони.