"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Императрица в своих покоях не находила места. Зная Августа, она почувствовала, что он недолюбливает ее сына от предыдущего брака Тиберия, продолжая держать его на вторых ролях. Ни слова не сказал о триумфе для него! Дает второстепенные поручения, проявляет холодность, был сдержан в похвалах. Что ж, предстоит все поправить.
– Мама, ты звала меня? – Вошел Тиберий, как всегда с мрачным видом.
– О, сын мой, так жаль, что император был крайне сдержанным в проявлении чувств к тебе. Да, ты молод, но привел к покорности Армению и Парфию.
Тиберий, ожидая главную награду – похвалу матери и не получив ее, от неожиданности
– Мама, ты же знаешь, это заслуга Агриппы. Воздашь человеку не по заслугам, и он возгордится, потребует титул, равный правителю.
– Сын, воздать по заслугам значит оценить по справедливости!
– Каждому свое, дорогая мама.
Ливия так не думала:
– Агриппа не сделал главного – не привез принцепсу Палладиум. Вот если бы ты сумел заполучить талисман, Август, наверняка изменил бы свое мнение! Армяне скрывают не только Палладиум, но и Эгиду. Ты уж постарайся, сын! Немного самоуважения, и главный приз достанется тебе.
– Если нет альтернативы, придется стать героем. – Тиберий в подавленном настроении ушел.
Гатерий неожиданно был вызван к Тиберию. Вбежав по входной лестнице во дворец сирийских монархов, он, в хорошем настроении, быстро, по-юношески задорно, пронесся по коридорам. Войдя в зал приемов, увидел у окна мрачного Тиберия.
– Квестор, ты звал меня!
Командующий, одногодок военного трибуна, обернувшись, не меняя выражения лица, объявил:
– Гатерий, ты возвращаешься в Армению. Так хочет Агриппа.
Глаза трибуна засверкали:
– Я понял, готов исполнять!
– У армян есть Палладиум. Твое задание – узнать, где они скрывают талисман. Миссия абсолютно секретна.
– Надо понимать, что отказаться нельзя? – Гатерий побледнел, подумав: «С чего бы это Агриппа, второй человек в Империи, вдруг проявил интерес к моей скромной персоне и дает странное задание?»
Квестор взирал на него холодно и бесстрастно:
– Тебе надлежит обольстить армянскую царевну и выведать, где находится тайник с талисманом.
– Обольстить царевну Эрато, чтобы узнать тайну?! Но это же подло! Поступать подобным образом мне, римскому офицеру, бесчестно. Кто теряет честь, большего потерять не может.
Тиберий с кривой усмешкой проронил:
– Подлостью ты заработаешь должность легата.
– А если откажусь?
Тиберий с детства отличался жестокостью и хладнокровием. Он подошел ближе и, притянув к себе за грудки трибуна, заглянул в его глаза:
– Поплатишься всем, что имеешь. Скорее всего, закончишь свои дни легионером на Балканах, усмиряя фракийцев.
– Умный повелевает духом, глупый служит. – Гатерий был раздавлен.
Командующий, высвободив руки, высокомерно посмотрел на сломленного подчиненного:
– Смирись! Не забывай, что ты – сын Рима и готов на все во имя величия Империи. Будь полезным или умри! Доблесть и служение! – Тиберий прошелся по залу, потом приблизился к юноше и вполголоса сказал: – И еще кое-что. Сделаешь так, чтобы Палладиум попал в мои руки, и я позабочусь о твоей карьере. Также разузнай все об Эгиде. Нам известно, что накидка Зевса у армян.
Повергнутый в смятение Гатерий сдавленно произнес:
– Глаза слепы, ум делает.
– В Арташате поступишь в распоряжение Лоллия. Берегись Гекату. Есть ко мне просьбы?
Собрав волю в кулак, юноша исподлобья посмотрел в глаза беспринципного Тиберия:
– Совесть не находит слов для просьб.
Глава 15
В подземелье
– Как хорошо, что ты пришел! – Эрмина радостно приветствовала друга. – Это тайное убежище – не то что каморка в храме! Здесь все есть, мы в безопасности.
– Безопасность – понятие условное, – напомнил Грант, поцеловав Эрмину и обняв Баграма. – Я собираюсь арендовать для вас неприметный дом на окраине города.
– Какие новости? – Баграм был нетерпелив.
Грант, сев за стол, рассказал, что царь Тигран III, столкнувшись с интригами двора и давлением римлян, впал в уныние, позволив царедворцам помыкать собой, а отряду Лоллия рыскать по городу в поисках талисмана. Не имея опыта в управлении государством, он доверился 40-летнему евнуху Вахинаку, хотя и прислушивается к советам Гранта. Родовая знать, осознав свою всесильность, давит на царя, настояв на раздаче лучших государственных земель; ростовщикам же теперь разрешено закабалять общинников.
– Да-а! – протянул Баграм. – Власть погружается в дремоту.
– Царю грозит опасность! – Встревоженная Эрмина встала с места. – Я чувствую это. Конечно, мы с Баграмом тоже в опасности, но свой долг – сберечь для народа талисман удачи – исполним.
– Спросим у Палладиума! – предложил Грант.
Подошли к статуе. Безучастный взгляд деревянной скульптуры был устремлен вдаль, но излучаемое ею спокойствие вселяло уверенность и надежду. Баграм сказал нужное заклинание, статуя повращала глазами, и Эрмина спросила:
– О, Афина Паллада, скажи, грозит ли опасность царю Тиграну?
Статуя опустила глаза, что означало «да».
– Надо что-то делать! – забеспокоилась женщина. – Грант, Баграм, ну придумайте что-нибудь!
– Я иду к царю, – отозвался Грант, – посоветую усилить охрану!
– Я с тобой. – Баграм был настроен решительно. – Нельзя допустить, чтобы произвол чиновников привел к параличу власти!
– Тебя ищут! – запротестовал Грант. – Риск большой, пока не покидай убежище.
Рыжеволосый Руфус, должно быть, от скуки зашел в тронный зал армянского царя. Вечер, никого нет, потрескивает горящее масло в освещавших зал бронзовых канделябрах. С любопытством рассматривая убранство, юноша ходил по залу, восхищаясь редкостной красотой. Мраморные статуи, шпалеры с рисунками гор, зверей, птиц и древа жизни, необыкновенные, сотканные армянскими мастерицами из шерсти, ковры, окрас которых не блекнет ни от времени, ни от воды, поражали воображение, обостряя чувство гордости за чудесную горную родину. Колорит Армении – это сказка Востока, которая всегда зачаровывает каждого, увидевшего древнюю страну. Пышно украшенный золотом, серебром, слоновой костью и золотой парчой, царский трон ослеплял своим великолепием. «Неужели когда-нибудь я стану царем? Если это случится, буду справедливым и великодушным монархом!» – подумал Руфус, дотронувшись до силуэта львиной головы на подлокотнике. Послышались шаги, он вздрогнул и, не желая, чтобы заметили, встал за статуей Геракла, которого в Армении отождествляли с богом войны, огня и молнии Ваагном.