"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
В это время в рейхсканцелярии появился лично Герман Геринг. Кое-кто из окружения фюрера при этом подумал, что господин рейхсмаршал выглядит так, как будто он ожидал чего-то подобного. И оказался бы прав, поскольку полученное недавно письмо дало более чем актуальную информацию. Впрочем, распоряжения новоприбывшего были вполне дельными.
Геринг затребовал все материалы по расследованию происшествия на стадионе. Любой беспристрастный участник событий согласился бы, что рейхсминистр авиации просто по должности обязан принять в расследовании живейшее участие. Бумаги оказались бегло просмотрены. Про себя толстяк отметил недвусмысленное
Главный чин Люфтваффе напомнил присутствовавшим на импровизированном совещании, что Германия находится в состоянии войны с двумя великими европейскими державами. И продолжил с уверенностью и напором:
— Исходя из технических особенностей посылки, которые я узнал, могу почти с полной уверенностью сказать: такое не под силу не только англичанам, но и американцам. О французах и речи нет. Делаю первый вывод: письмо фюреру пришло из Кремля. Продемонстрированные всем нам незаурядные технические возможности отправителя дают основания для второго вывода: нам в данный момент никоим образом не нужна конфронтация с Советским Союзом. Вот почему мне совершенно необходимо ознакомиться с тем самым письмом, которые было доставлено фюреру прямо на стадион и чуть ли не в собственные руки.
Этими словами толстяк немедленно дал понять, что его интересуют не только и не столько военный аспект происшествия, но и его политические последствия. Вопрос стоял о временном преемнике фюрера. Желающих занять это кресло было более чем достаточно. Каждый из претендентов был не сам по себе, а представлял интересы некоей влиятельной группы.
Расклад сил понимали все. Предпочтительные шансы были у партийного руководства. На второе и третье места претендовали Имперское управление безопасности и военные. Отдельно стояли промышленные круги. Первые два клана уже были примерно в курсе ситуации и полагали, что военные еще не владеют всей информацией. Большинство партийных функционеров и безопасников полагали, что военным и знать-то много не надо. С них хватит простого сообщения о том, что фюрер нездоров и что его обязанности временно выполняет… кто?
Но расчеты оказались некорректными. Как раз Геринг и оказался тем, кто обратил их в прах.
— Довожу до вашего сведения, господа, что удержать в тайне прискорбное событие долго не удастся. Если фюрер не обретет дееспособность в ближайшее время — скажем, в течение недели — то англичане и французы будут об этом знать через восемь дней. Это самое большее! Как человек военный уверенно говорю: наши противники вполне могут посчитать ситуацию подходящей для начала активных действий на Западном фронте. У них уже есть для этого средства. На непосредственную подготовку уйдет, скажем, еще неделя, всего две. У нас с вами, господа, есть всего лишь четырнадцать лней для принятия ключевого решения. Разумеется, при условии, что фюрер не поправится раньше. И…
Рейхсмаршал не договорил: в двери нерешительно постучали.
— Это ко мне, пропустите, — властно потребовал Геринг.
В дверь просунулась несколько перекошенная физиономия Шмундта.
— Сообщение для вас, герр рейхсмаршал, — доложил он почти уставным голосом.
Толстяк мгновенно пробежал содержание телефонограммы глазами. Редер все сделал, как надо, собрав в кулак собственные силы и поставив в известность Вальтера фон Браухича, который в то время командовал сухопутными войсками. Бомба взведена,
— Господа, все десантные части Люфтваффе приведены в боевую готовность. Они выполнят любой приказ, — рейхсмаршал не уточнил, о чьем именно приказе шла речь. — В частности, соответствующие подразделения уже взяли на себя обеспечение безопасности рейхсканцелярии. Также в повышенной готовности находятся корабли Кригсмарине и сухопутные войска вермахта. Уверен, что силы, отвечающие за безопасность рейха, должны находиться под партийным контролем, как это и было до сегодняшнего дня. Да, так как насчет того самого письма фюреру?
Все заинтересованные лица прокачали ситуацию чуть ли не мгновенно — тугодумы в этой среде не выживали. Каким-то образом Толстый Герман ухитрился очень быстро сосредоточить силы. И притом он чуть ли не демонстративно отказался от ведущей роли в руководстве, отдав ее кому-то из партийных бонз — правда, не уточнив, кому.
Рейхсмаршалу вручили злополучное письмо. Геринг находился в настолько возбужденном состоянии, что прочитал и запомнил его основные тезисы влет. Стоит заметить, что содержание этого послания уже было известно, ко крайней мере, четверым, не считая самого адресата.
Последовали Sturm und Drang [40] в истинно немецкой традиции.
— Господа, сообщаю вам, что фюрер в очередной раз оказался прав. Из этого письма с очевидностью следует, что Сталин не готов к полномасштабному нападению на Рейх, что подтверждается другими источниками. В частности, военная разведка утверждает, что у русских есть образцы превосходного вооружения, но их мало, как и людей, обученных для сложной техники. На то, чтобы нарастить производство и обучить командный состав, требуется время. Но и мы не можем позволить себе полноценное наступление на Восток, и не только потому, что потери от этой новейшей техники могут стать неприемлемыми. Напоминаю: мы находимся в состоянии войны с Францией и Англией. Лично у меня уже есть опыт военных действий, когда Германия сражалась на два фронта.
40
атака и натиск (нем.)
Объяснять подоплеку не было нужды.
— Вооружение, созданное усилиями наших умных инженеров и трудолюбивых рабочих, по меньшей мере, не хуже, чем у наших сегодняшних противников.
Тут рейхсмаршал, самое меньшее, погрешил против истины. Авиация Третьего Рейха сильно отставала от британской по количеству стратегических бомбардировщиков. Палубная авиация отсутствовала вообще за неимением авианосцев. Правда, в части сухопутных войск как техническое, так и тактическое преимущество немецких войск было неоспоримым. Но на море Королевский флот был сильнее Кригсмарине.
— В данном письме есть еще один момент, и важность его фюрер также понял. Это касается идеологии. Долгое время мы все полагали, что русские суть неполноценная раса. Господин Сталин, к сожалению, уже доказал финнам, что это не так. Нам предстоит существенно измененить наши расовые воззрения, хотим мы того или нет.
— Это утверждение спорно, — проскрипел Гиммлер. — Вы предлагаете сердечную дружбу с русскими?
Эти слова нельзя было рассматривать как приглашение к идеологическому спору. Скорее они были объявлением войны за власть.